|
Тревожная песнь Пуха Да здравствует Пух! (Кто-кто?) Да Пух – (Еще раз, но вслух) Да что ты – оглох? Он спас сразу Двух! Медведю Ура! (Вчера?) Нет, третьего дня Он спас от воды (неужели Меня?) Да что ты – заснул? Поросенка от наводнения спас Пух. (Кто-кто?) Да Пух же! (Признаюсь, ничего не понимаю.) Ладно, Пух – это Медведь Очень Большого Ума! (Что? Сошел с ума?) Большого ума. (Большого чего?) Ладно, и того, и сего. Он и плавать-то не умел, Но он на горшок сел, И это сделался корабль. (Горшок стал, как дирижабль?) Ну, скорее, нечто вроде горшка. Так что лучше уж прокричим Ура! (Так что лучше прокричим «вчера»?) И пусть он с нами живет еще много-много лет, Здоровый, богатый и мудрый медведь. Да здравствует Пух! (Кто-кто?) Да Пух! Медведю Ура! (Вчера?) Нет, третьего дня (глухая тетеря). Да здравствует замечательный Winnie Пух! (Очень хорошо, а теперь скажите мне еще раз – громко и членораздельно: что все-таки этот негодяй натворил?) В то время, когда все это продолжалось внутри него, Сыч толковал с И-Ё. «И-Ё», сказал Сыч. «Кристофер Робин дает банкет». «Очень интересно», говорит И-Ё. «Надеюсь, они пришлют мне сюда вниз пару обглоданных костей. Доброта и Вдумчивость. Вовсе нет, не принимай близко к сердцу». «Вот Приглашение для тебя». «Что это такое?» «Приглашение». «Да, я слышал. А кто это его так чернилами изгваздал?» «Это не еда, это тебя просят прийти на Банкет. Завтра». И-Ё медленно покачал головой. «Ты, наверно, имеешь в виду Поросенка. Этого недомерка с длинными ушами. Я ему скажу». «Нет-нет!», говорит Сыч несколько раздраженно. «Это тебе!» «Ты уверен?» «Конечно, я уверен. Кристофер Робин сказал „Всех!“. „Скажи им всем!“» «Всем, кроме И-Ё?» «Всем», мрачно сказал Сыч. «А!», говорит И-Ё. «Ошибка несомненна, но я приду. Только не валите на меня, если будет дождь». Но дождя не было. Кристофер Робин соорудил длинный стол из нескольких длинных досок, и они все уселись за ним. Кристофер Робин сел на одном конце стола, а Пух – на другом. А между ними с двух сторон были Кролик, и Ру, и Канга, и все друзья-и-родственники Кролика сгрудились на траве и с надеждой ждали, что кто-нибудь заговорит с ними или кинет что-нибудь, или спросит, который час. Это был первый банкет, на который взяли Ру, и он был чрезвычайно возбужден по этому поводу. Как только все расселись, он начал говорить. «Хэлло, Пух!», запищал он. «Хэлло, Ру!», сказал Пух. Ру попрыгал некоторое время на своем сидении и затем начал опять. «Хэлло, Поросенок!», запищал он. Поросенок пожал ему лапу, будучи слишком занят едой, чтобы разговаривать. — 73 —
|