Введение в философию

Для каждой идеи есть понятие, но не для всякого понятия — идея. Платон не различает этого надлежащим образом, когда он, de Republica X, initio, говорит, что и стол, и стул и т.д. выражают известную идею, именно — идею стола, стула и т.д. Но это не так: стол и стул, конечно, выражают известную идею, но не идею стола и стула: все artefacta подобного рода выражают лишь идею материи и света.

§ 463

Если истории наук и искусств не представляют собою, как этого, однако, можно было бы ожидать, лишь изображения невыразимых, бесчисленных нелепостей и пошлостей человеческих — то это происходит оттого, что они в целом сообщают нам лишь об исключениях и что следы сохраняются лишь от умных, даровитых, гениальных людей, т.е. лишь от одного на тысячи; бесчисленная же толпа исчезает, не оставляя по себе никакой памяти; и поэтому, читая историю искусств и наук или созерцая сохранившиеся творения, думаешь, что человеческий род весь умен. Но если поближе присмотреться, в какое бы то ни было время, к современным произведениям и их творцам, — например, если почитать книги, появившиеся в течение последних лет (во всякое время), или пойти на выставки живущих еще живописцев, или поиграть новейшие музыкальные произведения, то всегда будешь иметь дело лишь с одной бездарностью и увидишь все ничтожество человеческого рода. Кто сам того же пошиба, тот чувствует себя при этом хорошо; ибо Гете справедливо говорит: «Много их, и хорошо им вместе». Но немногие избранные, quibus ex melioris luto finxit praecordia Titan, невыразимо страдают в этом гигантском Бедламе.

Кстати, еще одно замечание: так как драматическое искусство действует лишь на один момент, то наслаждение этим искусством наиболее редко; ведь оно достижимо лишь при условии действительно живой наличности человека, одаренного большим талантом; отсюда и проистекает то, что остальные искусства, в которых прекрасное непреходяще, всегда могут указать нечто выдающееся; драматическое же искусство — редко: скорее в нем вполне ясно сказывается, почти при каждом его проявлении, неспособность людей к прекрасному.

§ 464

Кому знакома духовная или телесная красота, тому вид каждого нового так называемого человека и знакомство с ним в ста случаях против одного не дают ничего, кроме совершенно нового, действительно оригинального и до тех пор никогда еще не приходившего ему на ум примера compositi из ненавистничества, плоскости, пошлости, извращенности, глупости, злости — одним словом, всего отталкивающего и противного. В самом деле, при встрече с новым человеком я часто чувствую себя как пред картиною Теньера «Искушение святого Антония» и сходными картинами, созерцая которые я при каждом новом уродливом и чудовищном образе удивляюсь новизне комбинаций в фантазии художника.