Восток и Запад

Таким образом, интеллектуальная элита, как мы ее понимает, в наше время на Западе поистине не существует; исключения слишком редки и слишком изолированы, чтобы их можно было рассматривать как нечто достойное этого имени, и на самом деле они, по большей части, являются здесь чужаками, так как речь идет об индивидах, в интеллектуальном отношении всем обязанных Востоку, которые оказываются почти в такой же ситуации, как и восточные люди, живущие в Европе, которые слишком хорошо знают, какая пропасть отделяет их ментально от окружающих людей. В этих условиях, конечно, пытаются закрыться в самих себе, чтобы избежать риска, выражая некоторые идеи, наткнуться на полное безразличие или даже спровоцировать враждебные реакции; однако, если убеждены в необходимости определенных изменений, надо начинать что-то делать в этом направлении, и дать, по крайней мере, тем, кто способен (поскольку такие должны быть, несмотря ни на что), шанс развить их скрытые способности. Первая трудность состоит в том, чтобы найти тех, кто обладает такими качествами и кто вообще может и не подозревать о своих собственных возможностях; затем, вторая трудность состоит в осуществлении отбора и отстранении тех, кто может себя считать квалифицированным, не будучи таковым, но мы должны сказать, что весьма вероятно, это устранение произойдет само по себе. Все эти вопросы не должны ставиться там, где существует традиционно организованное образование, которое каждый может получить согласно мере своих собственных способностей и в точности до той степени, которую он способен достичь; на деле, существуют средства точно определить зону, на которую могут простираться интеллектуальные возможности данного индивида; но это предмет «практического» порядка, если можно в подобном случае использовать это слово, или если предпочитают, «технического», который нет никакого смысла рассматривать для современного состояния западного мира. Наконец, мы хотим теперь дать почувствовать некоторые трудности, пусть отдаленные, которые могут возникнуть в самом начале при учреждении, даже эмбриональном, элиты; было бы слишком преждевременно пытаться сейчас определять для такого учреждения средства, которые, если когда-то придется их рассматривать, будут сильно зависеть от обстоятельств, как и все то, что является делом адаптации в собственном смысле слова. Единственно, что можно реализовать до нового порядка, это до некоторой степени дать возможность осознать самих себя элементам будущей элиты, а это можно сделать только предъявляя некоторые концепции, которые (как только способные к этому их поймут) покажут им существование того, что они игнорировали, и заставят их увидеть возможность идти еще дальше. Все то, что относится к метафизическому порядку, само по себе способно открыть неограниченные горизонты тому, кто его правильно понимает; это не гипербола и не образное выражение, это надо понимать буквально, как непосредственное следствие самой универсальности принципов. Те, кому просто говорят о метафизических исследованиях и о вещах, содержащихся исключительно в сфере чистой интеллектуальности, могут поначалу даже не догадываться, обо всем том, что в этом заключается; но пусть они не обманываются: речь там идет о самых потрясающих вещах, какие только могут быть, и все остальное по сравнению с этим есть лишь детская игра. Именно поэтому тот, кто хочет приступить к этой области, не обладая требуемой квалификацией для достижения хотя бы первых ступеней истинного понимания, сразу же отступает, как только оказывается перед необходимостью предпринимать серьезную и действенную работу; истинные таинства сами защищают себя от профанного любопытства, сама их природа гарантирует их от всяких посягательств как человеческой глупости, так, не в меньшей степени, и от иллюзорных сил, которые можно квалифицировать как «дьявольские» (каждый сам свободен понимать под этим словом все, что ему нравится, в буквальном или переносном смысле). Совершенным ребячеством было бы прибегать здесь к запретам, не имеющих ни малейшего смысла в этом порядке вещей; может быть, подобные запреты законны в других случаях, о чем мы здесь не собираемся дискутировать, но они не могут касаться чистой интеллектуальности; на тех ступенях, превосходящих простую теорию, которые требуют определенной осторожности, вовсе нет необходимость принимать (для тех, кто знает, как к этому относиться) какие-нибудь договоры, чтобы обязать их всегда хранить необходимые осмотрительность и сдержанность; все это вне досягаемости внешних формул, какими бы они ни были, и не имеет никакого отношения к более или менее странным «тайнам», к которым взывают те, в особенности, кому нечего сказать.