Внутренний раздел

Янь Хой сказал Конфуцию: “Однажды я переправлял­ся через глубокий поток Шаншэнь, и перевозчик управлял лодкой, словно всемогущий Бог. Я спросил его: “Можно ли научиться управлять лодкой?” “Можно, — ответил он. — Это легко может сделать хороший пловец, а если он к тому же и ныряльщик, то научится управлять лодкой, даже не видя ее в глаза”. Я спросил его еще, но он не захотел говорить со мной. Позвольте спросить, что это значит?”

— Когда перевозчик сказал, что его искусству легко может научиться хороший пловец, он имел в виду, что та­кой пловец забывает про воду, — ответил Конфуций. — А когда он сказал, что ныряльщик может научиться его искусству, даже не видя лодку в глаза, он говорил о том, что для такого человека водная пучина — все равно, что суша и перевернуться в лодке — все равно, что упасть с повозки. Пусть перед ним опрокидывается и перевертывается все, что угодно, — это не поколеблет его спокойствия. Что бы с ним ни случилось, он будет безмятежен!

В игре, где ставят на черепицу, ты будешь ловок. В игре, где ставят на поясную пряжку, ты будешь взволно­ван. А в игре, где ставят на золото, ты потеряешь голову. Искусство во всех случаях будет одно и то же, а вот внима­ние твое перейдет на внешние вещи. Тот, кто внимателен к внешнему, неискусен во внутреннем.

Конфуций сказал: “Не уходить, а быть неприметным, не выступать вперед, а быть на виду, неколебимо стоять в середине — кто усвоит эти три доблести, стяжает высшую славу. Но перед опасной дорогой, на которой из десяти уби­вают одного, отцы и сыновья, старшие и младшие братья друг друга предостерегают и осмеливаются выступать лишь в сопровождении воинов и слуг. Не есть ли это знание об опасностях, подстерегающих человека? А не знать, что в предостережениях нуждаются и те, кто возлежат на циновках и предаются чревоугодию, — это тоже большое заблуждение!”

Цзи Син-цзы растил бойцовского петуха для государя. Прошло десять дней, и государь спросил: “Готов ли петух к поединку?”

— Еще нет. Ходит заносчиво, то и дело впадает в ярость, — ответил Цзи Син-цзы.

Прошло еще десять дней, и государь снова задал тот же вопрос.

— Пока нет, — ответил Цзи Син-цзы. — Он все еще бро­сается на каждую тень и на каждый звук.

Минуло еще десять дней, и царь вновь спросил о том же.

— Пока нет. Смотрит гневно и силу норовит показать.

Спустя десять дней государь опять спросил о том же.

— Почти готов, — ответил на этот раз Цзи Син-цзы. — Даже если рядом закричит другой петух, он не беспокоит­ся. Посмотришь издали — словно из дерева вырезан. Жизненная сила в нем достигла завершенности. Другие петухи не посмеют принять его вызов: едва завидят его, как тут же повернутся и убегут прочь.