Высокая классика

Эта неподвижная, то есть вечная, неразрушимая и невозникающая сущность, которую Спевсипп представляет себе в виде математической, есть единственное в реальном, что существует вне чувственного (Aristot., Met. XIII 1, 1076 а 32-35).

Совершенно иной теории придерживается Аристотель, согласно которому абстрактного числа нет, а математическое число внедрено в реальность. Поэтому мы должны помнить, что, излагая учение Спевсиппа, Аристотель излагает чужое мнение и, как всегда в таких случаях, упрощает и схематизирует взгляды Спевсиппа.

С большой неуверенностью можно реконструировать учение Спевсиппа следующим образом. Существует чувственная реальность, которую мы можем познавать, опираясь на специально тренированное "научное чувственное восприятие". Кроме этой реальности не существует, строго говоря, ничего. Но эта реальность и каждая из ее частей в отдельности устроена в соответствии с абстрактной математической структурой, особенной для каждой особой вещи.

Не существует никакой "идеи" вещи (фрг. 42 с), но сама математическая структура не может быть признана свойством или эманацией. Математический образ или, если хотите, математическая идея вещи ни с какой необходимостью не вытекает из самой этой вещи. Конкретный чувственный предмет, поскольку он есть материальная реальность, прекрасно мог бы обойтись без всякой структуры, математической или какой угодно, и потому-то эта структура признается Спевсиппом чем-то "отдельным" от чувственной реальности, непричастным ей, существующим самостоятельно.

Спевсипп (опять-таки в передаче Аристотеля, Met. XIV 3, 1090 а 35-37) доказывает отделенность математического от чувственного тем, что "аксиомы не имели бы силы на основе чувственных вещей, между тем эти (математические) положения истинны и ласкают душу". Мысль Спевсиппа и в той форме, какую придал ей здесь переводчик Кубицкий, совершенно ясна. Но в то же время мы должны здесь указать, что в греческом оригинале она выглядит гораздо более глубокой, и русский перевод отражает лишь одну только ее сторону, и далеко не самую важную. Учитывая особенность античного стиля, а именно его лаконичность и особого рода недоговоренность, мы должны на самом деле понимать данный отрывок из "Метафизики" следующим образом. Аксиома, то есть особого рода непосредственно устанавливаемая очевидность, не может быть создана чувственными вещами. Иными словами, аксиоматическая очевидность имеет иной характер, чем чувственная очевидность. А именно "аксиомы признаются нами истинными в момент их произнесения", то есть сразу же, и без всякой проверки (так нужно понимать атрибутивно-предикативное выражение alethe de ta legomena), и, больше того, сразу же, в момент произнесения или вообще изложения, аксиомы "ласкают душу", то есть, по смыслу этого слова sainei, особым образом соответствуют душе, звучат в унисон с ней, подходят к ней в лад.