|
VIII Что же сказать об акте суждения? Проблема предикации, приписывания субъекту предиката, разрешается без труда, стоит только понять, что одному и тому же существующему субъекту наш разум может приписать два понятия, приложить два различных способа описания. <Человек> означает: <обладающий человеческой природой>, и если я не могу сказать <Кориск есть человечество>, я могу сказать <Кориск есть человек>. Один и тот же объект, существуя вне разума, может обладать и человеческой природой, и именем Кориска. Понятие <человек> отличается от понятия <Кориск>, но объект, называемый <человеком>, оказывается тождествен объекту, называемому <Кориск>. Субъект и предикат тождественны по отношению к действительности и различны в качестве концептов: idem re, diversum ratione124 6*. Вот и различие между бытием, в котором существует один и тот же объект, и мышлением, в котором существуют два понятия. Но оно не отменяет требуемого совпадения между бытием и мышлением. С одной стороны, акт простого интеллектуального восприятия, позволив мне обособить в Кориске тот или иной объект мышления: <человек>, <белый> etc., отнюдь не дает мне права утверждать, что этому объекту мышления присуще обособленное существование; с другой стороны, акт суждения состоит как раз в воссоединении того, что было разделено в акте интеллектуального восприятия: он отождествляет субъект и предикат с помощью связки <есть>. Суждение есть утверждение, когда два различных понятия отождествляются в качестве понятий, совмещенных в одном предмете. Это - еще один новый и основной принцип, которым современные философы стали пренебрегать после Лейбница. Ибо все утверждаемое ими о логическом мышлении сводится к идее <тождественности>, словно заранее предполагается, что задача такого мышления - констатировать раз и навсегда заданное тождество самодовлеющих понятий, что сводит любое логическое мышление к утверждениям А=А и исключает из него самое мысль. Если бы Кант осознал этот принцип и воспользовался им в своей критике, последующие поколения были бы лишены <Критики чистого разума>, всецело основанной на исследовании удивительного постулата о том, что акт суждения есть атрибуция субъекту, с помощью связки <есть>, предиката, который не есть этот субъект. Добавлю, что простое интеллектуальное созерцание, посредством которого я постигаю понятия <Кориск>, <человек>, <круг> и т.д., касается сущностей или природ. Суждение же, утверждающее <Кориск есть человек> или <круг есть площадь, описываемая отрезком, вращающимся вокруг одного из своих концов>, утверждает: ita est, это так; оно касается существования (потенциального или актуального). Оно утверждает, что субъект и предикат высказывания отождествляются им в их существовании вне разума. Когда я говорю: <Кориск есть человек>, я говорю: <Один и тот же объект, обладающий актуальным существованием, может быть представлен как <Кориск> и как <человек>>. Когда я говорю: <Круг есть площадь, описываемая> и т.д., я говорю: один и тот же объект, обладающий потенциальным существованием, может быть представлен как <круг> и как <площадь, описываемая. ..>. Суждение есть утверждение о существовании (потенциальном паи актуальном) одного и того же объекта, в котором одновременно реализуются два различных понятия. — 83 —
|