|
Не следует забывать, что само свойство дарить радость, <услаждать>, входящее в понятие прекрасного, имеет трансцендентальный и аналогичный характер и его нельзя, не искажая, свести к одному лишь чувственному удовольствию или к <усладительному благу>, выделяющемуся в ряду других видов блага. (77*, - замечает св. Фома, , I, q. 5, a. 6, obj. 2; и II-II, q. 145, a. 3: 78*. И разве добродетель не делает отрадными трудные вещи? Разве нет возвышенного, духовного наслаждения в созерцании? И разве сам Бог не является высшей аналогией всего, что дарит радость? 79*.) Поскольку же наслаждение, вызванное прекрасным, также имеет трансцендентальный и аналогичный характер, многообразие видов этого наслаждения не наносит ущерба его объективности. Это многообразие восходит к метафизической аналогии, а не к психологической <относительности> в современном смысле слова. См. прим. 69. 569 Аналоги (analoga analogata) аналогичного понятия (analogum analogans) - это различные вещи, в которых оно реализуется и к которым применимо. 570 Лишь в Боге все свойства обретают подлинную формальную сущность; в Нем Истина есть Красота, Добро, Единство, и все они суть Бог. В земных же вещах истина, красота, добро и т. д. суть аспекты бытия, различные по формальной сущности', истинное simpliciter (безусловно), возможно, будет хорошим или прекрасным лишь secundum quid (в некотором отношении); прекрасное simpliciter, возможно, будет хорошим или истинным лишь secundum quid... Вот почему красота, истина, добро (особенно когда речь идет не о метафизическом или трансцендентальном, а о моральном качестве), управляют разными сферами человеческой деятельности, и не следует a priori исключать возможность конфликтов между ними на том основании, что все трансцендентальные сущности неразрывно связаны друг с другом, - этот верный в метафизическом смысле принцип требует правильного понимания. 571 De Divinis Nominibus, cap. 4, lect. 5 et 6 из <Комментария> св. Фомы. 572 Св. Фома. Ibid., lect. 5. 573 Sum. theol., I, q. 39, a. 8. 574 Св. Августин. De Doctr. christ., I, 5. 575 Baudelaire. L'Art romantique. Бодлер цитирует свое предисловие к переводу <Новых необыкновенных историй>; приведенный отрывок - почти дословное воспроизведение сказанного Э. По в статье . Приводим текст во французском переводе (весьма несовершенном)83*. <Нас снедает неутолимая жажда... Источник ее - человеческое бессмертие. Это и следствие, и проявление бесконечности человеческого существования. Это тяга мотылька к звезде. Это не только любовь к окружающей нас красоте, но и неуемное стремление к красоте надмирной. Провидческая уверенность в загробном блаженстве велит нам делать отчаянные усилия, чтобы, оставаясь в мире вещей и идей, подвластных времени, обрести хотя бы частицу этой высшей красоты, принадлежащей во всей своей полноте лишь вечности. Поэтому, если поэзия и музыка, самая упоительная поэтическая форма, исторгает из наших глаз слезы, мы плачем не от преизбытка удовольствия, как считает аббат Гравина, а от благодатной, пронзительной, страстной тоски, которую испытываем из-за неспособности вобрать в себя те волшебные божественные радости, слабые и краткие отголоски которых доносятся до нас посредством стихов и музыки. — 419 —
|