Томизм

Нам могут возразить, что эта последняя формула лишняя, ввиду своей общеизвестности. Может быть, и так. Однако того факта, что она всем известна, недостаточно. Нужно, чтобы все о ней думали, а думать о ней, возможно, не так легко, как верить в неё. История различения сущности и существования, с её нескончаемыми, продолжающимися и в наши дни спорами, служит тому убедительным подтверждением. В этих спорах открылось, что конкретное представление об акте существования подменяется абстрактным понятием экзистенции, то есть существование “эссенциализируется”, превращается из акта в объект понятия. Соблазн совершить подмену столь силён, что ему поддалось первое же поколение философов, пришедшее вслед за поколением св. Фомы. На современном этапе исторических исследований отправным пунктом дискуссий о сущности и существовании считается труд Эгидия Римского. Между тем неоднократно замечалось, что этот решительный сторонник различения сущности и существования невольно выражается таким образом, словно сущность есть одна вещь, а существование — другая. Вопрос о том, опредмечивал ли он акт существования сознательно, требует более внимательного изучения. Нам же достаточно заметить, что его язык выдаёт явную тенденцию к пониманию esse как вещи и, следовательно, к истолкованию различия между сущностью и существованием как различия между двумя предметами. “Esse et essentia sunt duae res” (“Существование и сущность суть две вещи”), - утверждает он1081. Многие другие последователи томизма выражались позднее сходным образом. Но различение сущности и существования ничего не даёт, если мыслить существование как некоторую сущность. Называя томизм “экзистенциальной философией”, мы пытаемся привлечь внимание к этому моменту.

Однако мы ещё не коснулись последнего обоснования этой формулы. Недостаточно сказать, что понятие любого сущего подразумевает esse и что это esse должно мыслиться как акт. Нужно добавить, что это esse есть акт самого сущего, понятие которого подразумевает esse. Во всяком esse habens esse есть акт обладающего им habens, и воздействие этого акта на то, что его получает, состоит именно в превращении последнего в существующее. Если взять этот тезис во всей его полноте и со всеми онтологическими импликациями, мы вновь получим хорошо известную томистскую формулу: nomen ens imponitur ab ipso esse (имя сущего даётся от самого существования)1082. Иными словами, акт существования есть сама сердцевина существующего, ибо последнее даже своё название получает от esse. В таком понимании томистская онтология характеризуется не столько различением сущности и существования, сколько приматом акта существования — не над сушим, но внутри него. Утверждать “экзистенциальность” томистской философии — значит подчёркивать (несколько сильнее, чем это делают обычно), что понятая таким образом философия сущего есть, прежде всего, философия существования.