|
225 Верховный первосвященник хотя имел право толкования законов и передачи ответов бога, но не как Моисей (когда бы он ни захотел), а только по просьбе полководца или верховного собора, или подобных им, и, наоборот, главный начальник войска и соборы могли спрашивать совета у бога, когда они хотели, но могли получить ответы бога только от верховного первосвященника. Поэтому речи бога в устах первосвященника были не решениями, как в устах Моисея, но только ответами; принятые же Иисусом и собором, они потом уже получали силу приказания и решения. Затем, этот верховный первосвященник, получавший от бога его ответы, не имел войска и не обладал по праву властью, и, наоборот, те, кто по праву владел землями, не могли но праву устанавливать законы. Верховный первосвященник — и Ларон, и сын его Елеазар, — правда, были избраны Моисеем, но по смерти Моисея никто не имел права избирать первосвященника, по сын наследовал отцу в узаконенном порядке. Начальник войска также был избран Моисеем и принял звание начальника, сообразуясь не с правом верховного первосвященника, по с правом, данным ему Моисеем; и потому после смерти Иисуса первосвященник не избрал никого на его место и князья не спрашивали совета у бога о попом полководце, но каждый удержал право Иисуса над войском своего колена, а все вместе — над всем собранным войском. И, по-видимому, не было надобности в верховном полководце, за исключением тех случаев, когда они должны были сражаться соединенными силами против общего врага. Это, конечно, больше всего имело место во времена Иисуса, когда еще не все получили прочную оседлость и все было общим; но, после того как все колена разделили между собой земли, захваченные по праву войны, и те, которые было приказано еще захватить, и все уже не принадлежало больше всем, тем самым устранилось основание иметь общего полководца, так как от такого разделения различные колена должны были считаться не столько согражданами, сколько союзниками. В отношении бога и религии они, конечно, должны были считаться согражданами, но в отношении права, которое одно колено имело над другим, — только союзниками; почти так же (если не считать общий храм), как высокомощные Соединенные нидерландские штаты. Ибо деление общего предмета на части означает не что иное, как то, 226 что каждый уже один владеет своей частью, а остальные отступились от права, которое они имели на ту часть. Итак, Моисей по этой причине и избрал начальников колен, чтобы каждый после раздела- государства заботился о своей части, а именно: советовался через верховного первосвященника с богом о делах своего колена, начальствовал над своим войском, строил и укреплял города, поставлял в каждом городе судей, нападал на врага своего отдельного владения и распоряжался абсолютно всем, касающимся войны и мира. И он никого, кроме бога или специально посланного им пророка, не был обязан признавать судьею *; если бы он когда и отпал от бога, то остальные колена должны были не судить его как подданного, но напасть, как на врага, который нарушил верность договору. Примеры этого мы имеем в Писании. Ведь после смерти Иисуса спрашивали совета у бога сыны израилевы, а не новый верховный владыка; а когда узнали, что колено Иуды прежде всех должно было напасть на своего врага, оно только с Симеоном договаривается, чтобы соединенными силами того и другого напасть на врага; остальные колена не участвовали в этом договоре (смотри Суд., гл. I, ст. 1, 2, 3), по каждое отдельно (как рассказывается в указанной главе) ведет войну против своего врага и принимает кого хочет под власть и покровительство, хотя и было приказано не щадить никого ни при каких условиях договора, но всех истребить; за этот грех они, правда, порицаются, но никем не привлекаются к суду. И не было случая, чтобы из-за этого они начинали воевать друг с другом и чтобы одни вмешивались в дела другого. Напротив, они враждебно нападают на вепиамитян, которые оскорбили остальных и настолько разорвали узы мира, что никто из союзников не мог безопасно пользоваться у них гостеприимством, и, наконец, после трижды возобновлявшейся битвы победитель по нраву войны убивает без различия всех виновных и невиновных, что впоследствии они и оплакивали с запоздалым раскаянием. — 134 —
|