Символический обмен и смерть

В этих именах нет интимности, как нет ее и в гетто — оно жи­вет без частной жизни, зато в процессе интенсивного коллективного взаимообмена. Эти имена отстаивают не чью-либо идентичность или личность, а радикальную исключительность клана, группировки, банды, возрастной, этнической или иной группы, принадлежность к которым, как известно, реализуется через присвоение имени и через беззавет­ную верность этому тотемному наименованию, пусть даже оно проис­ходит напрямую из андерграундных комиксов. Структура нашего общества отрицает подобного рода* символические наименования — она нарекает каждого именем собственным и наделяет его приват­ной индивидуальностью, разрушая всякую солидарность во имя абст­рактно-универсальной социальности города. Эти же имена или родоплеменные прозвища обладают настоящей символической инвестици­ей: они созданы для дарения, обмена, передачи, бесконечной смены в анонимной стихии — только анонимность здесь коллективная, и эти имена в ней как этапы инициации, переходящей от одного к другому по цепочке обмена, так что они, как и весь язык в целом, не принадле­жат никому.

В этом состоит настоящая сила символического ритуала, и в этом смысле граффити идут наперекор всем рекламно-медиатическим знакам, которые заполняют стены наших городов и могут создать обманчивое впечатление таких же заклинаний. Рекламу соотносили с праздником: без нее городская среда была бы унылой. Но на самом деле она представляет собой лишь холодную оживленность, симулякр призывности и теплоты, она никому не подает знака, не может быть подхвачена автономным или коллективным прочтением, не создает символической сети. Реклама — это все равно, что стена, даже хуже тех стен, которые ее несут, — стена функциональных знаков, создан­ных для декодирования и исчерпывающих им весь свой эффект.

Вообще, все медиатические знаки происходят из этого бескачественного пространства, из этой стены надписей, вздымающейся меж­ду производителями и потребителями, отправителями и получателями знаков. Как сказал бы Делёз, это городское тело без органов, в котором пересекаются текущие по установленным руслам токи. Граффити же связаны с территорией. Они территориализуют декодирован­ное городское пространство — через них та или иная улица, стена, квартал обретают жизнь, вновь становятся коллективной территори­ей. И они не ограничиваются одними лишь кварталами гетто — они разносят гетто по всем городским артериям, вторгаются в город бе­лых и делают явным тот факт, что он-то как раз и есть настоящее гетто западной цивилизации.