|
Как это часто бывает, люди, претендующие на тиранию, являлись выходцами из самых высших слоев общества (аристократии), а их основными методами политического продвижения являлись откровенная демагогия, популизм, беззастенчивая спекуляция на насущных проблемах полиса, способность великолепно улавливать малейшие изменения в политической конъюнктуре и готовность немедленно реагировать на это своим личным участием. Характеризуя тех, кто стремился к тирании, важно упомянуть следующее: на самом деле потенциальных тиранов совершенно не заботили проблемы того или иного класса, даже своего собственного: их беспокоила только возможность или невозможность прийти к единоличной власти, используя проблемы и энергию их решения абсолютно любой из борющихся социальных групп, даже себе социально чуждой. И говоря о тех потенциальных тиранах, что начали обнаруживать себя в пока еще формально демократических Афинах (а реально это были уже Афины охлократические, Афины гегемонии социальных низов), очень важно подчеркнуть, что наиболее яркими из них были Алкивиад, Критий и Хармид, все трое – ученики Сократа. Оценивая этот красноречивый факт, конечно, следует исходить вовсе не из того, что Сократ создал у себя целую школу по воспитанию будущих тиранов. Речь должна идти о другом: дети из знатных и богатых семей, стремящиеся быть интеллектуально выше своих сверстников из социальных групп победнее, имели такое важное преимущество для общения с Сократом, как свободное время и отсутствие необходимости помогать своим родителям. Кроме того, вырастая в атмосфере жесткой критики демократии в своих семьях и своем кругу, именно такие молодые люди были особенно восприимчивыми к идеям Сократа о том, что добродетель не является всеобщей и доступна только тем лучшим, которые, собственно говоря, и достойны управлять обществом. Поэтому тот факт, что многие из тех, кто стремился в Афинах к тирании, оказывались учениками Сократа, не должен нас удивлять: просто к Сократу шли так много юношей именно из ущемленных афинской демократией богатых и аристократических слоев, что выдвижение кого-то из них (малой части) в тираны являлось в конце V века до н.э. делом вполне естественным. Примерно к 415 году до н.э. в Афинах установился такой относительный паритет уставших от войны и внутренних конфликтов политических сил, что, лавируя между ними, подросший ученик Сократа – стратег Алкивиад оказывается уже на шаг до установления режима собственной власти. Интересны способности этого честолюбивого политика: зная о том, что его могут изгнать остракизмом, он сумел договориться с лидером богатых Никием и, вовремя сплюсовав голоса своих сторонников на Народном собрании, не только спас самого себя, но и добился изгнания из Афин (он уехал на остров Самос) лидера радикальных демократов Гипербола. И сам этот факт возможности альянса между оппозиционными демосу социально-политическими группировками должен означать для нас, что борьба между классами все больше и больше переходила в сферу политики, а раз так, то и в сферу идеологии, в сферу мировоззрения. То есть в ту самую сферу, где признанным лидером Афин как раз был Сократ. — 153 —
|