|
Все это на деле ведет не к управляемому миру, а к усилению глобального беспорядка и нарастанию страха. В результате перспектива объединения человечества становится все более призрачной и туманной. Нет пока достаточных оснований для того, чтобы сбрасывать со счетов и такую форму государственного устройства, как национальное государство. Слухи о его смерти, на наш взгляд, явно преувеличены. Учитывая возможность нарастания хаотизации мира, нельзя исключать даже то, что национальные государства (по крайней мере, некоторые из них) могут вступить в своем развитии в полосу определенного рода ренессанса, стать наиболее надежной опорой человеческого существования, «островками» безопасности в этом конкурентном, сложном и противоречивом мире. Таким образом, вряд ли мы можем ожидать не только в ближайшее время, но и в более или менее отдаленной перспективе возникновения эффективной и справедливой глобальной власти на нашей планете. И если даже США откажутся от имперских притязаний, другие страны или группы стран начнут бороться за свою гегемонию. Борьба за превосходство и доминирование всеобща и вечна. Следует особо подчеркнуть, что в специальной литературе наряду с обилием прогнозов относительно утверждения управляемого мира, грядущего, даже скорого вытеснения стихийноспонтанного сознательным началом в человеческой истории имеются исследования, в которых, наоборот, обосновывается мысль о том, что сегодня как в социальных процессах в целом, так и в международных отношениях в частности стихийность, неуправляемость и нерегулируемость возрастают и начинают играть все более значимую роль. Так, российский исследователь Н.А. Косолапов в своей интересной, хотя и не во всем бесспорной статье «Международно-политическая организация глобализирующегося мира: модели на среднесрочную перспективу» пишет: «Правомерно предположить: чем более масштабны и сложны процессы, чем крупнее вовлеченные в них социальные, материальные и иные ресурсы, чем более отдален во времени ожидаемый результат, чем более долгие и масштабные усилия нужны для его достижения, тем проблематичнее достижение сочетаемости всех перечисленных выше условий («здесь и сейчас») применительно к обществу, государству, региональной группировке и тем более мировому сообществу. Следовательно, тем большую роль будет играть стихийное начало и тем значительнее, по всей вероятности, должен быть эффект «аккумулирования стихии» и приносимых ее итогов»[275]. Исследователь отмечает, что, прибегая к различного рода утопиям, неоправданным ожиданиям, ставя социальные и иные эксперименты, мы не только не избавляемся от стихийности, но умножаем ее, «добавляя к стихии естественной и неизбежной ту, что порождена реакцией внешнего мира на человеческий авантюризм, полузнание, безответственность»[276]. Для управления такой громадной и сложной системой, какой является жизнь мирового сообщества, согласно ему, отсутствуют не только комплекс необходимых условий, но и теория управления, которые позволили бы сделать осознанной и направленной деятельность человека в историческом масштабе времени. В итоге Косолапов приходит к выводу, что, хотя человек и способен осознанно ставить и преследовать свои интересы и цели в конкретном масштабе времени, в целом же исторический процесс был и пока остается стихийным. При этом особый акцент он делает на стихийно-спонтанном и необратимом характере процесса развития техносферы. Он пишет: «Техносфера тяготеет к формированию концентрических кругов ее обеспечения. Такие круги образуют: — 331 —
|