|
К такого рода явлениям принадлежит небольшая брошюра П. Алекса "О праве и о позитивизме" (Du Droit et du Positivisme par P. Alex. Pans, 1876). Девятнадцатый век, говорит Алекс, характеризуется развитием науки, которая заменила собою богословие и метафизику. Этим мы обязаны главным образом Огюсту Конту, который открыл общую связь всех наук (стр. 8, 9). Благодаря его трудам, "наше поколение посвящено в таинства социологии, этой высшей и совершеннейшей из наук" (стр. 57–58). История заимствовала у естественных наук опытную методу. Одно право ускользнуло от общего движения. Юристы доселе держатся устарелой рутины, изучая право, как алхимики изучали химию (стр. 12–16). Настала пора и в эту область ввести опытную методу, заменив метафизику учением позитивистов (стр. 17, 23). Как же это сделать? Надобно изучать исторические изменения права и те законы, по которым они совершаются. При этом не следует критиковать законодателя, нужно только наблюдать, что именно он делал в течение веков (стр. 28–29). Казалось бы, чего лучше? Так именно поступает опыт с явлениями природы. История права давным-давно это делает, и произвела в этом отношении весьма замечательные, хотя неизвестные г. Алексу, труды. Но в применении этой методы к праву оказывается препятствие. Природа управляется неизменными и непреложными законами, которые служат выражением истинных отношений вещей; в человеческих же законах господствует произвол. До сих пор, говорит Алекс, законодатель произвольно устанавливал законы, по-видимому не подозревая, что они сами собою рождаются из человеческих отношений. Отсюда беспрерывная борьба между законом и подвластными ему лицами (стр. 50). Устранить это зло и водворить истинный порядок можно только приложением к правоведению опытной методы. "Не говорите нам более о священных, первоначальных принципах, — восклицает Алекс, — о законе правды и неправды: все это одна болтовня. Чтобы сделаться источником благодеяний, закон должен быть не плодом нашего воображения, а истинным выражением действительности. Он необходимо предполагает два существа, рождающие отношения, над которыми воля их не властна, которые являются последствием нашего существования, результатом нашей природы, и которые наконец открываются нам не рассуждениями a priori, а наблюдением и опытом. Достоверно, что отношения чисел не суть дело человека. Он их признает, но не может их изменить. Зачем же пытаться изменить те, которые вытекают из человеческих сношений и заменять их изобретениями нашего ума?" (стр. 52–53). К сожалению, продолжает Алекс, именно здесь эта метода никогда не была испробована. Юристы хотели с помощью ложных начал определить человеческие отношения. Вследствие этого законодательство не соответствует естественному закону, которому человечество подчиняется, не по воле князей и юристов, а по своей физической и нравственной природе (стр. 53). — 63 —
|