|
Еще более от него зависит политическое положение церкви, которая может быть либо единственною допущенною в государстве, либо господствующею, либо признанною наравне с другими, либо признанною, хотя и с меньшими правами, либо, наконец, просто терпимою. Церковь может также получать от государства различные льготы и пособия. Во всем этом государство руководствуется тем значением, которое имеет церковь для гражданского и политического строя; определение же степени этого значения зависит исключительно от государства, которое таким образом является верховным судьею в решении всех этих вопросов. Единственную границу его власти составляет внутреннее устроение церкви, которого государство не имеет права касаться самовольно. Смешение этих двух сторон, внутреннего церковного устройства и внешнего положения церкви в государстве, было причиною того противодействия, которое встретило "Гражданское устройство духовенства" во времена Французской революции и которое привело, наконец, к отмене этого закона. С другой стороны, предоставление церкви известного политического положения неизбежно открывает в ней простор влиянию государства. Это выражается особенно в способе назначения членов духовенства. Получая пособия от государства и делаясь некоторым образом должностными лицами, они тем самым становятся от него в зависимость. Но так как церковь есть самостоятельный союз, то подобное вмешательство в ее внутреннее управление не может происходить иначе, как с ее согласия. Разумеется, чем политически слабее церковь, чем более она нуждается в покровительстве государственной власти, тем легче получить это согласие. Фактически возможно даже полное подчинение церкви государству. Напротив, чем устройство церкви самостоятельнее, тем более она относится к государству как равный к равному. В последнем случае определение взаимных отношений совершается в виде формальных договоров, или конкордатов. Таково именно положение католицизма. Характер церкви как независимого от государства союза проявляется в нем вполне. Конечно, государство, пользуясь своею властью, может преступить эти пределы, но такое вторжение в чужую область есть не право, а злоупотребление правом, и когда церковь оказывает сопротивление, то она не может не встретить одобрения со стороны беспристрастной науки. Наконец, и в своих отношениях к гражданскому обществу государственная деятельность находит себе пределы в началах, вытекающих из самого существа этого союза. Мы видели уже, что гражданское общество должно рассматриваться как союз самостоятельный, образующийся из частных отношений отдельных лиц. Основное правило здесь то, что частная жизнь и частные отношения должны оставаться неприкосновенными. Вторжение государства в эту область опять же есть не более как деспотизм. Если началом самостоятельности церкви охраняется внутренняя свобода человека, то началом самостоятельности гражданского общества охраняется свобода внешняя. Где эта самостоятельность не признается, там свобода обращается в призрак. Но так как частные отношения ведут к беспрерывным столкновениям между людьми, то необходимо установление общих норм, которыми должны определяться взаимные права и обязанности лиц. Эти нормы могут установляться живущим в обществе обычаем, но рано или поздно эта неопределенная форма уступает место исходящему от власти закону, а так как в гражданском обществе нет единой возвышающейся над всеми власти, а именно подобная власть существует в государстве, то последнему принадлежит установление гражданских норм. — 450 —
|