|
Дело тут вовсе не в смешении юридического начала с экономическим, а в том, что экономически необходимо дать работнику вознаграждение за труд, прежде нежели получаются плоды его труда, а для этого требуется капитал. Отсюда ясно, что в состав капитала, как национального, так и частного, входит вся заработная плата, а не только та ее часть, которая необходима для содержания рабочих, как утверждает Вагнер. <Компании>, строящей железную дорогу, совершенно все равно, на что рабочие употребляют выданные им деньги; она всю сумму сполна должна им выплатить и затем включить в ценность стоячего капитала дороги. В действительности нет даже никакой возможности различить в потребностях рабочего необходимое от излишка. Разделение на этом основании заработной платы на две части, из которых одна составляет капитал, а другая нет, не что иное как фикция, лишенная всякого теоретического и практического значения. То же самое следует сказать и о жилых домах. Если бы осуществилось предположение Вагнера о выкупе всех городских домов городом или казною, то новый владелец все их одинаково причислил бы к своему капиталу, несмотря на то что одни квартиры ограничивались бы пределами строгой необходимости, а другие представляли бы большую или меньшую роскошь. Во всяком случае, юридическое начало тут ни при чем. Можно спорить о том, следует ли причислять известные произведения к капиталу или к предметам потребления: это нисколько не касается принадлежности их тому или другому лицу. Капитал остается капиталом, кому бы он ни принадлежал, а предмет потребления не становится капиталом оттого, что он переходит в другие руки. Точно так же не будет никакого различия, станем ли мы причислять к капиталу известные юридические установления, составляющие источник дохода для лица, облечённого правом, как делает Вагнер, или нет. Если бы, забывши понятие о капитале как о произведении, обращенном на новое производство, и принявши это слово в фигуральном смысле, мы стали, по примеру Вагнера, причислять к капиталу создаваемые законодателем монополии, то и это понятие равно прилагалось бы к государственным монополиям и к частным. С этой точки зрения, мы должны бы закон о винном акцизе призвать громадным капиталом, созданным по мановению законодателя. Капитал перестал бы быть воплощением предшествующего труда; он сделался бы творением произвола. В действительности капитал вовсе не есть даже юридическая категория, это категория экономическая. Юридическая категория есть право собственности, которое может принадлежать отдельному лицу, так же как и государству, и первому даже преимущественно перед последним, ибо право есть выражение воли, а воля по естественному закону принадлежит отдельному лицу; воля же государства сама по себе не существует и представляется волею отдельных лиц. Основное разделение права собственности, с тех пор как существует понятие о праве, есть право на движимые и на недвижимые вещи. Но какое экономическое употребление собственник делает из этих вещей, потребляет ли он их или обращает на новое производство, это для юридического закона совершенно все равно. Юридически закон усваивает себе понятие о капитале лишь тогда, когда юридические сделки являются выражением экономических отношений. Если одно лицо ссужает другому известную сумму денег и выговаривает себе возврат суммы и плату за ее употребление, то юридический закон различает капитал и проценты; но эти понятия создаются не правом, а экономическою жизнью общества, которая имеет потребность в кредите. — 249 —
|