|
Оказывается, следовательно, что существует воля над волею. Действия направляются желаниями, но над желаниями есть еще высшая власть, которой принадлежит окончательное решение. Таким образом, свобода состоит не только в направлении действий согласно с желаниями, но и в направлении желаний согласно с высшими решениями разума. Человек может не только воздерживать желания, но и изменять их. "Во власти ли человека, — спрашивает Локк, — изменять приятность или неприятность, сопровождающие известного рода действия? Что касается до этого. — отвечает он, — то ясно, что во многих случаях он может это сделать… Ошибочно думать, что люди не в состоянии превратить неприятность или безразличие, присущие действиям, в удовольствие и желание, если они только хотят делать то, что в их власти. Надлежащее размышление сделает это в некоторых случаях; практика, прилежание и привычка в большинстве случаев"[7]. Таким образом, самые очевидные факты сознания показывают нам, что человек не только, подобно животным, имеет власть над своими действиями, но как разумное существо он имеет и власть над собою. Первая составляет внешнюю свободу, вторая свободу внутреннюю. И только последняя дает истинное значение первой: из простого факта она делает ее принципом, или требованием. Как факт, внешняя свобода существует и для животных, точно так же как и для человека. Есть животные, живущие на свободе, и есть другие, даже той же породы, которые находятся в клетках, в стойлах, в упряжи. Но здесь о принципе нет речи. Мы не считаем такого различия в положении несправедливостью относительно порабощенных, так же как мы не считаем несправедливостью, что одни животные убиваются для еды, а другие продолжают пользоваться жизнью. Нельзя сказать, что последнее одно согласно с природою живых существ, ибо, если бы цель природы состояла в том, чтобы каждое живое существо жило и пользовалось жизнью, то она не создала бы одних животных, пожирающих других, и не сделала бы из этого пожирания непременное условие существования не только самих хищников, но и породы их жертв, которые без того умножились бы безмерно. В человеке, напротив, внешняя свобода является не фактом, а требованием. Факт может ему противоречить; с самого начала истории и до наших дней мы видим миллионы людей, которые находятся в рабстве. Если бы мы руководствовались одними фактическими данными, мы должны бы были сказать, что свобода и неволя одинаково лежат в природе человека. Но несмотря на такой всемирный факт, мы утверждаем, что человек должен быть свободен, и это требование мы ставим целью развития человеческих обществ. — 14 —
|