|
твои опровержения. Но предоставляю я тебе себя лишь в тех .Пределах, которые ты сам определил. Сократ. С меня достаточно и этого. Но следи внимательно за тем, чтобы наши рассуждения как-нибудь незаметно не зазвучали по-детски, а не то нас .снова кто-нибудь в этом упрекнет. Феодор. Да я уж постараюсь, насколько хватит сил. Сократ. Итак, еще раз начнем с того, за что мы уже принимались прежде, и посмотрим, правы или не правы мы были, негодуя на это рассуждение, поскольку оно делает каждого обладателем самодовлеющего разума. Ведь Протагор согласился с нами, что некоторые люди выделяются своей способностью различать лучшее и худшее и что они-то и есть мудрецы. Не так ли? Феодор. Да. Сократ. Однако если бы не мы, а он сам, присутствуя здесь, согласился, чтобы ему помогли, можно было бы к этому больше не возвращаться в поисках оснований. На самом же деле кто-то, пожалуй, решит, что мы неправомочны давать за него согласие. Поэтому лучше уж договориться об этом как можно яснее: ведь многое будет зависеть от того, так мы это решим или иначе. Феодор. Ты прав. Сократ. Поэтому его согласие мы возьмем не у посредников, а из собственного его рассуждения, как из ближайшего источника. Феодор. Каким образом? Сократ. А вот каким: он говорит, что каждый мнит, существует для того, кто это мнит? Феодор. Да, он это говорит. Сократ. Так вот и мы, Протагор, толкуем о мнениях человека, более того - всех людей, и заявляем, что нет человека, который не считал бы в чем-то себя мудрее других, а в чем-то - других мудрее себя. И в величайших опасностях, когда люди бедствуют на войне, от болезней или в открытом море, как на богов уповают они на правителя в каждом из этих дел, почитая их своими спасителями, которые выделяются не чем иным, как своим знанием. И весь наш человеческий мир полон тем, что, с одной стороны, одни ищут учителе" и руководителей для себя и других существ, а также их дел, иные же полагают себя способными либо учить, либо руководить. И что мы можем сказать кроме того, что во всех этих случаях сами люди считают, что среди них бытуют и мудрость и невежество? Феодор. Ничего, кроме этого. Сократ. И разве не считают они мудрость истинным пониманием, а невежество - ложным мнением? Феодор. А то как же? Сократ. Тогда как же нам быть, Протагор, с твоим рассуждением? Сказать, что людские мнения всегда истинны или что иной раз истинны, а иной раз - ложны? Ведь так или иначе из обоих [утверждений] следует, что отнюдь не всегда их — 578 —
|