|
Симмия, всех остальных ты намного превзошел. Вот и сейчас, кажется, по твоей вине я скажу речь! Федр. Это еще не объявление воины. Но что за речь и почему? Сократ. Лишь только собрался я, мой друг, пере ходить речку, мой гений подал мне обычное знамение, - с а оно всегда удерживает меня от того, что я собираюсь сделать: мне будто послышался тотчас же какой-то голос, не разрешавший мне уйти, прежде чем я не искуплю некий свой проступок перед божеством. Я хоть и прорицатель, но довольно неважный, вроде как плохие грамотеи лишь поскольку это достаточно для меня самого. Так вот, я уже ясно понимаю свой проступок - ведь и душа, друг мой, есть нечто вещее: еще когда я говорил ту свою речь, меня что-то тревожило и я как-то смущался: а вдруг я, по выражению Ивика, нерадение о богах ...сменяю на почесть людскую Теперь же я чувствую, в чем мой проступок. Федр. О чем ты говоришь? Сократ. Ужасную, Федр, ужасную речь ты и сам принес, и меня вынудил сказать. Федр. Как так? Сократ. Нелепую и в чем-то даже нечестивую - а какая речь может быть еще ужаснее? Федр. Никакая, если только ты прав. Сократ. Да как же? Разве ты не считаешь Эрота сыном Афродиты и неким богом? Федр. Действительно, так утверждают. Сократ. Но не Лисий и не ты в той речи, которую ты произнес моими устами, околдованными тобою. Если же Эрот бог или как-то божествен - а это, конечно, так, - то он вовсе не зло, между тем в обеих речах о нем, которые только что у нас были, он представлен таким. Этим они обе погрешили перед Эротом, вдобавок при их недомыслии в них столько лоску, что хотя в них не утверждалось ничего здравого и истинного, однако они кичливо притязали на значительность, лишь бы провести каких-то людишек и прославиться среди них. Да, мой друг, мне необходимо очиститься. Для погрешающих против священных сказаний есть одно древнее очищение. Гомер его не знал, а Стесихор знал: лишившись зрения за поношение Елены, он не был так недогадлив, как Гомер, но понял причину и, будучи причастен Музам, тотчас же сочинил: Не верно было слово это, На корабли ты не всходила, В Пергам троянский не плыла, - а сочинив всю так называемую "Покаянную песнь", он сразу же прозрел. Так вот в этом деле я буду умнее их: прежде чем со мной приключится что-нибудь за поношение Эрота, я попытаюсь пропеть ему покаянную песнь уже с непокрытой головой, а не закрываясь от стыда, как раньше. Федр. Для меня, Сократ, нет ничего приятнее этих твоих слов. — 151 —
|