Слова и вещи

3. ТРИ МОДЕЛИ

В первом приближении можно сказать, что область наук о человеке занята тремя «науками» — или, скорее, тремя эпи­стемологическими областями, с их внутренними расчленениями

374

и взаимными пересечениями; области эти определяются трех­сторонним отношением гуманитарных наук вообще к биологии, экономии и филологии. В таком случае следует выделить «пси­хологическую область», место которой там, где живое существо, расширяя область действия своих функций, своих нейромоторных схем, своих физиологических закономерностей и в то же время приостанавливая и ограничивая их, открывает себя к са­мой возможности представления. Подобным образом можно было бы говорить и о «социологической области» — там, где трудящийся, производящий и потребляющий индивид, составля­ет представление об обществе, в котором совершается эта дея­тельность, об индивидах и группах, которые она охватывает, о повелениях, дозволениях, ритуалах, празднествах и веровани­ях, которыми она поддерживается и расчленяется. Наконец, в той области, где царят законы и формы языка, не выходящие, однако, за свои пределы и позволяющие человеку развернуть игру своих представлений, возникает исследование литератур и мифов, анализ разнообразных речевых проявлений и письмен­ных документов, короче — анализ словесных следов, оставляе­мых после "себя культурой или отдельным индивидом. Это рас­членение, хотя оно, пожалуй, и слишком общо, нельзя упрек­нуть в неточности. Однако оно оставляет нерешенными две важнейшие проблемы: первая — о форме позитивности, свойст­венной гуманитарным наукам (о тех понятиях, вокруг которых они организуются, о том типе рациональности, с которым они соотносятся и посредством которого они стремятся утвердить себя как знание); вторая — об их отношении к представлению (и о том парадоксальном факте, что, возникая лишь там, где есть представление, они обращаются именно к бессознательным или хотя бы к лежащим на границе сознания механизмам, фор­мам, процессам).

Хорошо известна полемика, к которой привели поиски специ­фической позитивности в поле гуманитарных наук: генетический анализ или структуральный? Объяснение или понимание? Об­ращение к «нижележащим» факторам или расшифровка на уровне чтения? Заметим, что все эти теоретические дискуссии не родились вместе с гуманитарными науками и не сопутство­вали им постоянно, как будто бы все дело в том, что человек — это объект столь сложный, что одного-единственного подхода к нему быть не может и приходится по очереди использовать многие. Нет, эти дискуссии могли возникнуть лишь постольку, поскольку позитивность гуманитарных наук опирается одно­временно на перенесение трех различных моделей. Обращение к ним не было для гуманитарных наук лишь побочным явлени­ем (чем-то вроде подпорки, обходного мыслительного маневра, стороннего подтверждения уже построенных наук), оно не было и проходным эпизодом в их истории (кризисом роста, когда они, по незрелости своей, не были еще в состоянии самостоя-