Щит научной веры. Сборник

Сущность изречения Иисуса можно выразить так: ВАШЕ БЕЗЗАКОНИЕ МЕНЯ УНИЗИТЬ НЕ МОЖЕТ. УНИЗИТЬ БЫ МЕНЯ МОГЛО ТОЛЬКО МОЕ СОБСТВЕННОЕ БЕЗЗАКОНИЕ. Ваши ошибки в отношении ко мне (или другим людям) не могут быть мне поставлены в вину и не делают меня заблуждающимся, но мои собственные ошибки только унижают меня и делают нравственно слепым).

Посещают окрестности Тира и Сидона. Входят в один дом, ничего о себе не говоря, чтобы немного отдохнуть от толпы. Но не могли утаиться – их сейчас же узнали.

Тут же приходит к Иисусу одна женщина – язычница, падает в ноги и просит исцелить ее безумную дочь.

– Пусть прежде поедят дети, а потом собаки. Нехорошо отнять пищу у детей и бросить псам, – сказал ей загадочно Иисус.

– Совершенно верно, господин, – соглашается просительница. – Однако и собаки подбирают упавшие со стола объедки.

Понравился Иисусу такой разумный и сдержанный ответ. Поэтому он сказал ей: – Иди домой! Злой дух оставил твою дочь, и она теперь здорова.

Та поверила и пошла. Когда же пришла домой, то увидела, что бес покинул дочь, и она спокойно отдыхает в постели…

Уходят отсюда и появляются в земле десятиградия. Здесь приводят к Иисусу глухого, не владеющего хорошо языком, и просят прикоснуться к нему.

Иисус отвел его в сторону, вложил пальцы в его уши, плюнул (совсем непонятно), коснулся его языка, поднял взор к небу, вздохнул и произнес: – Откройтесь!

– Тогда к несчастному возвратился слух и способность к ясной речи.

– Не рассказывайте никому об этом, – сказал видевшим это исцеление Иисус.

Но чем строже он запрещал разглашать его дела, тем невоздержаннее о них все выбалтывали. Они восхищались и говорили: – Ловко все устраивает: немые у него говорят, глухие слышат.

(Отчасти понятно запрещение Иисуса говорить о нем, как о Христе и разглашать его чудеса, потому что это могло бы преждевременно служить к его аресту, т. е. до окончания им своего дела. Но запрещение также и способствовало славе Иисуса. Действительно, люди видели в этом запрещении его скромность и равнодушие к материальным выгодам. Поэтому еще более верили в его высокое призвание. Кроме того, хотя они некоторое время и удерживали свой язык из уважения к пожеланию Иисуса, но чем более терпели, тем более хотелось разболтать тайну. А так как в похвалах, удивлении и благодарности они не видели ничего худого, то в конце концов и разглашали запрещенное с особенною экспрессиею, в силу долгого воздержания).

Чудесная кормежка народа в десятиградии. В Далмануфе у Иисуса требуют небесного подтверждения его призвания. Исцеление слепого в Вифсаиде. В Кессарии Филипповой Петр объявляет Иисусу, что считает его Христом.