|
К теме Адама относятся также и все мотивы изобильной природы - их можно назвать кодом Эдема (Адам I Эдем - любопытное фонетическое соответствие). Райское изобилие принимает три формы; во-пер 405 вых, природа острова сама по себе совершенна - "земля здесь казалась плодородной, а природа красивой и богатой многими дарами" (с. 40); во-вторых, в ней всегда кстати находится все необходимое (хочешь ловить птиц на удочку? - тут же, поблизости оказываются и лианы для лесы, и колючки для крючка, и черви для приманки); в-третьих, возделывая природу, колонисты не испытывают никакой усталости, или, по крайней мере, их усталость устраняется дискурсом. Суть этой третьей формы райского изобилия в том, что всемогущий дискурс отождествляется со щедрой природой, вносит во все легкость и радость, сокращает время, усталость и трудности; если нужно чуть ли не голыми руками повалить огромное дерево, то достаточно одной фразы - и дело сделано. При дальнейшем анализе следовало бы подробнее остановиться на этой благодати, которую верновский дискурс ниспосылает на всякое дело. С одной стороны, здесь все происходит в противоположность "Робинзону Крузо" - у Дефо труд не просто изнурителен (чтобы это сказать, хватило бы одного-единственного слова), но он еще и показан во всей своей мучительности через тягостный отсчет дней и недель, необходимых для малейшей трансформации природы (в одиночку): сколько времени и усилий нужно, чтобы одному, каждый день понемножку, передвинуть тяжелую пирогу! У Дефо дискурс призван показать труд словно замедленной съемкой, свести его к "затратам рабочего времени" (в чем и заключается отчуждение труда). С другой стороны, здесь прекрасно видно диегетическое и вместе с тем идеологическое всесилие дискурсивного акта: прием эвфемизма позволяет верновскому дискурсу стремительно продвигаться в освоении природы, шагая от задачи к задаче, а не от усилия к усилию; в нем возвеличивается научное знание и вместе с тем замалчивается труд. Верновский дискурс - это поистине идиолект "инженера" (каковым и является Сайрес Смит), технократа, хозяина науки; он воспевает преобразовательный труд и вместе с тем скрадывает его, препоручая другим; своими эллипсисами верновский дискурс радостно перепрыгивает через время и усилия, то есть через тяготы труда, - и тем самым отбрасывает все это в область несуществующего, неназван 406 ного; труд, словно вода, уходит в песок, исчезает в пустых промежутках фразы. Еще один субкод адамовской темы - код колонизации. Уже по природе своей это слово многозначно- здесь и "детский лагерь отдыха" (colonie de vacances), и "колония насекомых", и "исправительная колония", и "колониализм"; в данном же случае потерпевшие крушение становятся колонистами, но колонизуют они необитаемый остров, девственную природу. На этой идиллической картинке стыдливо стерто все социальное, земля преобразуется без какой бы то ни было помощи рабского труда - перед нами просто земледельцы, а не колонизаторы. Однако, составляя перечень кодов, полезно было бы отметить, что отношения между персонажами, хотя и слабо, условно намеченные, складываются все же на отдаленном фоне колониальной проблематики. Все колонисты трудятся не покладая рук - но все-таки труд между ними иерархически разделен (Сайрес - вождь-технократ; Спилет охотник; Герберт - наследник; Пенкроф - квалифицированный рабочий; Наб слуга; Айртон - каторжник, занятый колонизацией в самой примитивной форме, уходом за скотом); кроме того, негр Наб по сущности своей раб - не потому, что с ним обращаются грубо или хотя бы высокомерно (напротив, в романе господствуют гуманность и равенство), даже не потому, что он выполняет черную работу, а потому, что в самой "природе" его душевного склада есть нечто животное: интуитивно восприимчивый, постигающий мир чутьем и предчувствием, он близок к собаке Топу: это низшая ступень лестницы, основание пирамиды, на вершине которой царит всемогущий Инженер. Не следует, наконец, забывать и о том, что историческая обстановка действия тоже имеет колониальный характер: герои романа становятся изгнанниками из-за Гражданской войны в США, которая через их посредство порождает и несет в мир новую колонизацию, благодаря свойствам дискурса магически очищенную от всякого социального отчуждения (отметим кстати, что и приключения Робинзона Крузо начинаются с чисто колониальной задачи Робинзон рассчитывает обогатиться на торговле черными рабами, переселяя их из Африки на сахарные плантации Бразилии: миф о необитаемом острове опирается на — 270 —
|