Русская философия энциклопедия

Соч.: Положительные задачи философии. М., 1886-1891. Ч. 1-2; Спиритуализм как психологическая гипотеза // Вопро­сы философии и психологии. 1897. Кн. 38; Научное мировоз­зрение и философия // Там же. 1903. Кн. 69-70; 1904. Кн. 71; Спиритуализм как монистическая система философии // Там же. 1912. Кн. 115; Философские характеристики и речи. М., 1911; Аксиомы философии: Избр. статьи. М., 1996.

Л и т.: Огнев А. И. Лев Михайлович Лопатин. Пг., 1922: Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 2, ч. 1. С. 192-205.

Л. Р. Авдеева

ЛОПУХИН Иван Владимирович (24.02(6.03). 1756, с. Воскресенское (Ретяжи), близ Кром Белгородской губ. -22.06(4.07). 1816, там же) - видный представитель масонства. Род. в родовитой дворянской семье. С 1782 г. жил преиму­щественно в Москве, был советником, а затем и председа­телем Московской уголовной палаты. В это же время сбли­жается с масонами Новиковым, Шварцем, И. П. Тургене­вым, быстро становится мастером стула ложи «Латона», а в 1784 г. - главой ложи «Блистающая звезда». Л. участвовал в издании переводных масонских трудов. Наиболее извест­ные из его собственных соч.: «Нравоучительный катехи­зис истинных Франкмасонов» (написано под влиянием споров с митрополитом Московским Платоном), «Неко­торые черты о внутренней церкви» (выдержало два изда­ния в России и напечатано на фр. языке в Париже), «Иска­тель премудрости, или Духовный рыцарь» (посвящено из­ложению герметической науки) и др. Л. - один из первых рус. мыслителей, получивших признание в странах Запада. О его соч., в частности, с восторгом отзывался известный нем. мистик К. Эккартсгаузен. В 1785 г. Л. вынужден уйти в отставку из-за связи с масонами, деятельность к-рых стала вызывать недовольство в придворных кругах, в 1792 г. подвергнут допросу по делу Новикова. После смерти Ека­терины II Л. становится тайным советником и сенатором Московского департамента, решительно выступая против чрезмерно суровых приговоров по уголовным делам, напр., в отношении раскольников и духоборов. После Оте­чественной войны 1812 г. отошел от активной деятельнос­ти. По своим социально-политическим взглядам Л. - мо­нархист, апологет крепостного права, сторонник принци­па «естественного неравенства» и сословного деления об-ва как земной проекции духовно-божественной иерархии. Резко выступил против идейных принципов и политичес­кой практики Французской революции 1789 г., решительно осуждая деятельность тех политизированных течений ев­ропейского масонства, к-рые ее подготавливали. Своеоб­разие религиозно-философских взглядов Л. состояло в том, что его приверженность масонству не мешала подчеркну­той ориентации на православное христианство. Из право­славия рус. розенкрейцер заимствовал нек-рые «разумные и живые» элементы церковной обрядности, привнося их в масонские ритуалы. Претензия «вольных каменщиков» на обладание подлинной эзотерической традицией и посвятительской практикой не должна, по мнению Л., означать отказ от культурно-национальной самобытности России, и прежде всего от ее веры. Однако и православие остава­лось для Л. всего лишь «внешней церковью», равно как и историческое христианство в целом. «Какая обязанность истинного франкмасона в рассуждении внешнего бого­служения? - Почитая его установления и обряды, должен он прилежно ими пользоваться как средством для внут­реннего» (Записки сенатора И. В. Лопухина. С. 33). Опира­ясь как на святоотечественную традицию, так и на идеи неортодоксальных мистиков: Я. Бёме, Л. К. Сен-Мартена и др., Л. обосновывал необходимость эзотерического (мис­тического) углубления христианства. «Плотяной» (плотс­кий) человек не должен ограничиваться частичным при­внесением в свою жизнь христианских добродетелей, по­лагал Л. В «доследовании Христу» он может радикально изменить свою «натуру», телесно и духовно переродиться в «обновленном Эдеме»; этот нравственный подвиг ис­тинного христианина означает преодоление фундаменталь­ного дуализма падшего человека, безграничное расшире­ние его познавательных возможностей и сил в творении добра. С помощью масонского искусства духовное само­строительство в конечном счете приводит человека к мис­тическому слиянию с Богом, он оказывается способен «цен­трально слиться с высшим солнцем чистого света». В от­личие от христианской ортодоксии Л. видит свою заслугу в более конкретном знании этапов данного процесса.