Русская философия энциклопедия

принципы «византизма»: самодержавие, православие и нравственный идеал разочарования во всем земном. Если она сумеет сохранить и укрепить их, то за ней буду­щее, она станет центром нового, восточнославянского типа. Однако для Леонтьева такая блестящая будущность весьма проблематична, поскольку он усматривает и в России признаки, свидетельствующие о близком упад­ке. Он не приемлет мечты славянофилов о грядущем союзе со славянством, доказывая, что сближение и тем более слияние со славянскими народностями гибель­ны для России, ибо поведут к утрате ее самобытности, а значит, к небытию. Славяне настолько демократи­зированы и пронизаны идеями равенства, конституци­онализма и атеизма, что это квалифицирует их как на­роды, устаревшие раньше назначенного им времени. Россия - и эту идею он делает осн. темой своих статей -еще может спастись, изолировавшись от Европы, славянства, сблизившись с патриархальным Востоком, укрепив единовластие, крестьянскую общину, церковь, дворянство, сословное неравенство. Центральной для него является мысль о сохранении того, что было заве­щано России ее тысячелетней историей, о творческом расцвете народа, к-рый выявил бы, наконец, свою само­бытность и смог выразить ее в искусстве и быте. Но он предвидел и обреченность, «неспасаемость» историчес­ких «начал» России и косвенно осознавал несовме­стимость их с идеалом личности, к-рая могла бы проти­востоять разрушительному року истории и готова была бы взвалить на себя непосильный груз исторического созидания. Зачастую Леонтьев-политик опровергается Леонтьевым-мыслителем, художником, человеком, для к-рого наивысшей ценностью является возможность быть личностью, право творить и быть услышанным, оригинальность и свежесть мысли, кем бы она ни была высказана. Леонтьев противостоит «массовой культу­ре», усматривая в «буржуазности», пошлости и повсед­невной суете, в забвении ценностей причину упадка ев­ропейской цивилизации, а вместе с тем и причину при­ближения истории человечества к тому страшному пределу, за к-рым уже никогда не будет новых культурно-исторических типов, а начнется хаос, бессмысленное мелькание не имеющих исторической перспективы на­ционально-государственных образований, катастрофы, раздоры, окончательное «всесмешение» и гибель чело­вечества. Во многом благодаря этому изданию Леонть­ев известен нам как публицист и религиозный мысли­тель, создатель концепции «византизма». Правда, при жизни автора оно особого успеха не имело, и Леонтьев тяжело переживал невнимание и нежелание услышать его предостережения - ведь ему открылось не что иное, как приближение конца человечества. Официальные круги, несмотря на то что Леонтьев выступил как поборник идеи консерватизма, тоже не проявили интереса к его соч., хотя и рекомендовали сборник для чтения в гимназиях. Лишь в лице Розанова «одинокий мыслитель» нашел своего пер­вого почитателя. Между ними завязалась переписка, к-рая была прервана смертью Леонтьева.