|
(49) Соч., т. V, стр. 197. [453] в Леонтьеве подсказал ему мысль о «космическом законе разложения» (50), он же подсказал ему идею «триединого процесса». Леонтьев приглашает всех «вглядеться бесстрашно, как глядит натуралист на природу, в законы жизни и развития государственности». По его мнению, один и тот же закон определяет ступени в развитии и растительного, и животного, и человеческого мира, – и мира истории (51): всякий организм от исходной простоты восходит к «цветущей сложности», от которой через «вторичное упрощение» и «уравнительное смешение» идет к смерти. «Этот триединый процесс, – пишет здесь Леонтьев, – свойствен не только тому миру, который зовется собственно органическим, но, может быть, и всему, существующему в пространстве и времени». Особенно важным и существенным было для Леонтьева то, что «триединый процесс» имеет место и в историческом бытии, то есть в жизни племен, государственных организмов и целых культурных миров» (52). Леонтьев чрезвычайно высоко ценил эту свою идею, которая далеко выходит за пределы органического мира, из которого она навлечена, – и когда он тяжко заболел, то его «охватил ужас – умереть в ту минуту, когда только что были задуманы и еще не написаны – н гипотеза триединого процесса, и некоторые художественные вещи» (53). В формуле Леонтьева одинаково важны два момента: с одной стороны, уяснение закона, которому подчинена н своем развитии всякая индивидуальность, – и здесь выступает у Леонтьева та же тема «борьбы за индивидуальность», какую с такой силой развивал Михайловский, – иначе говоря, тема персонализма (54). С другой стороны, в формуле Леонтьева договаривается до конца то перенесение категории органической жизни на историческое бытие, которое до Леонтьева было уже с достаточной силой развито Н. Я. Данилевским в его книге «Россия и Европа». Данилевский первый в русской философии начал тему о подчиненности исторического бытия тем же законам, каким подчинена природа (в органической сфере), – и его значение, его бесспорное влияние (55) на русскую историософию относится не столько к учению о «культурных типах», сколько именно к вопросу о единстве законов природы и истории. Когда впоследствии Риккерт с ---------------------------------------- (50) Ibid., стр 249. (51) См. наиболее полное изложение в главе «что такое процесс развития». (Соч., т. V, стр. 187). (52) Ibid., стр. 194. (53) См. у Аггеева. Труды. К. Дух. Акад. 1909, VI, стр. 296. (54) Конечно, в проблеме расцвета и силы индивидуальности главное ударение для Леонтьева лежало на человеке – это видно из дальнейших выписок, приводимых нами. — 400 —
|