|
(38) Ibid., стр. 112. [258] подлинности жизни Духа в единичном человеке. К этому времени относится и мысль Бакунина, что «новая религия» «должна быть в области жизни («дела»), а не теории». «Жизнь (т. е. «дело») полна мистического смысла, полна присутствия вечного, живого Бога». Во всем этом уже налицо симптомы нового периода в философском развитии Бакунина, – у него начинается уже определенный уклон от Гегеля, который скоро кончится разложением гегелианства. Этот процве слишком характерен для развития секуляризма на русской почве, чтобы пройти мимо него. 5. Новые мотивы в философском развитии Бакунина диалектически связаны с его основными идеями в историософии, но они имели, несомненно, и свои чисто-психологические корни. Когда он писал в своей статье: «позвольте же нам довериться вечному Духу, который лишь для того разрушает и уничтожает, что Он есть непостижимый и вечно творящий источник всякой жизни» (39), то, конечно, в этом обороте мысли он продолжал – хотя и односторонне – гегелианский подход к «тайне истории». Но он сам очень верно сказал о себе в «Исповеди»: «в моей природе была всегда любовь к фантастическому, к необыкновенным, неслыханным приключениям, к предприятиям, открывающим горизонт безграничный» (40). Там же он писал: «мой политический фанатизм жил более в воображении, чем в сердце» (41), сам о себе говорил, как о «Дон-Кихоте (42). Действительно, личные особенности Бакунина – потребность экзальтации и крайнее развитие воображения – сыграли свою роль, но их значение здесь инструментальное. «Суть», т. е. подлинный, глубокий сдвиг, происшедший в Бакунине, – помимо идейной диалектики и личных отмеченных свойств, – был связан с внутренним движением секулярного духа в сторону утопизма. С утопизмом мы уже встречались не раз на русской почве – уже в XVIII-ом веке, – и там он явно выступает как суррогат религиозного понимания истории, – но до Бакунина мы имеем дело с утопизмом чисто-теоретическим. У значительной части русских мыслителей дух утопизма остается и доныне чисто-теоретическим, кабинетным, так сказать, литературным, но у Бакунина впервые выступает утопизм с чертами революционного динамизма. У некоторых декабристов, правда, уже прорывался революционный утопизм, но по-настоящему он впервые проявляется именно у Бакунина, – и с тех пор он не исчезает у русских мыслителей и время от времени вспыхивает ---------------------------------------- (39) Ibid., стр. 148. (40) «Исповедь» («Материалы»), стр. 175. (41) Ibid., стр. 138. (42) Ibid., стр. 132. — 216 —
|