Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Избр. произв. русских мыслителей второй половины I XVIII века. М., 1952. Т. 1.

Л и т.: Щипаное И. Я. Философия русского просвещения. ; Вторая половина XVIII века. М., 1971.

А. В. Панибратцев

КОЗЛОВ Алексей Александрович (8(20).02.1831, Москва -27.02(12. 03).1901, Петербург) - философ. Учился в Мос­ковском ун-те, сначала на физико-математическом, затем на историко-филологическом ф-те, окончив его в 1854 г. Работал преподавателем словесности, а в 1876 г. получил приглашение Киевского ун-та занять должность приват-доцента по кафедре философии. Много времени отводил занятиям историей философии, особо подчеркивая зна­чимость мыслителей, доказывавших, что «явления духа и в логическом, и во временном порядке суть первые по отношению к явлениям материи» (Козлов А. А. Очерк из истории философии. Киев, 1887. С. 22). Изучая концепции А. Шопенгауэра, Э. Гартмана, И. Канта, В. С. Соловьева и др., он выделял традицию, представленную именами Г. В. Лейбница, Р. Г. Лотце, Г. Тейхмюллера, считая себя ее продолжателем. В 1884 г. К. защитил диссертацию «Гене­зис теории пространства и времени Канта» и стал проф. В этот период он разрабатывает основы своей философ­ской системы, к-рую называл «панпсихизмом», и излага­ет ее на страницах первого рус. философского журн. -«Философского трехмесячника», к-рый издавал в 1885-1887 гг. Итогом его размышлений о сути мира и человека стали также работы: «Философские этюды» (1876), «Фи­лософия как наука» (1877), «Философия действительнос­ти» (1878). Вдохновляясь идеей преодоления умственной и нравственной анархии совр. об-ва, К. считал идеальной целью и практическим предназначением философии «объединение индивидуальных влечений и деятельное -тей в одну общую волю и гармоническую деятельность целого общества, человечества и через него, смею ска­зать, целого мира» (Философские этюды. Ч. 1С. XIV). В 1887 г. из-за болезни К. вынужден был уйти в отставку. Переехав в Петербург, он продолжил занятия философи­ей и в 1888-1898 гг. издавал философский сб. «Свое сло­во». Основополагающим принципом онтологических представлений К. является идея внутренней человечес­кой субъективности, духовной субстанции, «я». «Быть субстанцией - значит вечно иметь свою неизменную и индивидуальную природу, не зависящую от пространства, времени, причинности и т. п. И далее, сообразно этой природе, «действовать» (Свое слово. Киев, 1889. С. 141). В самосознании, или непосредственно сознаваемом и пе­реживаемом, заключена, с его т. зр., та первоначальная очевидность, без к-рой невозможна личность как тако­вая. Именно «первоначальное сознание» субстанций, слагающееся из осознания деятельностей, состояний, чувственных ощущений и единичных самосознаний, и выступает источником бытия: «Под бытием разумеется первоначальная и непосредственная данность и действи­тельность субстанций с их деятельностями и содержа­нием» (Там же. С. 106). Согласно теории «панпсихиз­ма», активность человека двупланова и включает как внутренние переживания человеческого духа, так и перенесение этих переживаний за пределы субъектив­ного мира с целью создания образов внешних вещей и процессов, т. е. определения бытия (или создания «оп­ределенного», «квалифицированного» бытия). «Мир сам по себе не существует и состоит из образов, постро-яемых бессознательной деятельностью нашего мышле­ния» (Письма о книге тр. Л. Н. Толстого «О жизни». М.,1891. С. 54). Т. обр., мир - это множество индивидуаль­ных субстанций с их деятельностями и взаимосвязями. Понять их суть возможно, лишь погружаясь в изучение собственного «я». Связь между ними телеологическая, поскольку немыслима без посредства высшей субстан­ции. Реальность, или бытие Бога как высочайшего суще­ства, обеспечивается тем же непосредственным сознани­ем каждой индивидуальной субстанции, в к-рой она на­ходит самое себя и свои функции, или деятельности. «Бог принадлежит к числу субстанций, от которых неизмери­мо разнится только по степени» (Сознание Бога и знание о Боге // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 29. С. 457). Составить представление о свойствах Бога мы можем, опять-таки обратившись к сознанию о своем «я». Отсюда пространство, время, материя, причинность яв­ляются «идеальными иллюзиями», а не реальностями. Это понятия разума, а также результаты бессознательной дея­тельности мышления и фантазии субстанций, порождаю­щих идеи, к-рые служат для объединения и обобщения продуцируемых ими образов. В персонализме К. окру­жающая действительность, следовательно, оказывается проекцией вовне актов сознания, эмоциональной и воле­вой активности человека, синтезом как данных, так и только возможных в представлении феноменов. В то же время, по учению К., сферой действительности, «мира» не ис­черпывается понятие всеобщего бытия. Помимо «опре­деленного бытия» существует «нечто трансцендентное», стоящее вне познания и полагающее ему предел, не оп­ределяемое в категориях, к-рыми оперирует наш разум, не мыслимое ни в каких формах и тем не менее являюще­еся основой, неизменным абсолютом. Это область бы­тия, представляющая собой непроницаемое для позна­ния «ничто» и соотносящееся с миром как бесконечное с конечным. Настаивая на необходимости такого бытия, о роде и способе существования к-рого не может быть и речи, но к-рое является условием возможности единства всех индивидуальных субстанций, К. избегает опасности солипсизма, вполне реальной для философской системы, где человеческая субъективность оказывается творцом мироздания. Подобная онтологическая двойственность зафиксирована и в одном из названий, данном К. своей концепции, - «монистический плюрализм». В теории познания К. стремился преодолеть дуализм предшеству­ющей философии и, ликвидируя в онтологии деление на субъект и объект, фактически отождествлял самосозна­ние с познанием окружающего мира. Внутреннее и внеш­нее познание он разграничивал только в том акте позна­вательной деятельности, где человек служит для самого себя объектом познания. Идеальной целью, к к-рой стре­мится познание, является постижение метафизической связи субстанций и адекватное ее выражение. Наиболее близкими к достижению этой цели он считал философс­кие науки (психологию, логику, метафизику, этику, эсте­тику) как науки о человеческом духе, к-рые «занимаются предметами, открытыми нам в нашем сознании» (Пись­ма о книге гр. Л. Н. Толстого «О жизни». С. 56). Однако в силу своей необычайной сложности эта связь непости­жима, и человек может лишь стремиться к ее познанию. Гарантия верности выводов разума усматривается в са­мом разуме, в очевидности познаваемых им отношений.