Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: Предисловие к кн.: Литтре Э. Несколько слов по поводу положительной философии. Берлин, 1865; La philosophie materialiste et la philosophie positive // Philosophie positive, 1879. Т. XXII. P. 23-49; La sociologie et sa methode // Ibidem. 1881. T. XXVI. P. 5-25; Les modernes theories du neant: Schopenhauer, Leopardi, Hartmann // Ibidem. P. 161-186.

Л и т.: Тимирязев К. А. Григорий Николаевич Вырубов // Соч. М., 1939. Т. 9. С. 81-97.

В. Ф. Пустарнаков

ВЫШЕСЛАВЦЕВ Борис Петрович (3(15). 10.1877, Мо­сква - 10.10.1954, Женева) - философ, публицист, лите­ратурный критик. Учился на юридическом ф-те Мос­ковского ун-та, по окончании к-рого в 1899 г. занялся адвокатской практикой. После сдачи магистерского эк­замена В. был направлен в Германию, где учился в Мар-бурге в семинарах П. Наторпа и Г. Когена. Вскоре после возвращения в Россию В. в качестве приват-доцента на­чал читать в Московском ун-те курс политических уче­ний, к-рый до него читал Новгородцев. В предвоенные годы он был известен как «один из самых блестящих дискуссионных ораторов среди московских философов» (Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. London, 1990. Т. 1. С. 261). Защитив свою магистерскую диссертацию «Этика Фихте. Основы права и нравственности в систе­ме трансцендентальной философии» (М., 1914), В. был избран экстраординарным проф. юридического ф-та; утверждение не состоялось из-за начавшейся револю­ции. В 1922 г. вместе с большой группой ученых он был выслан за границу, где его философское дарование дос­тигло подлинного расцвета. До 1924 г. В. жил в Берлине, где читал лекции в основанной здесь Религиозно-фило­софской академии, а после переезда академии в Париж был приглашен на должность редактора в изд-во ИМКА-Пресс. В 1925 г. он вместе с Бердяевым основал журн. «Путь». В 20-30-е гг. В. нередко разъезжал с лекционны­ми турне по разным странам, где имелись крупные ко­лонии рус. эмигрантов. В 1934 г. в Париже вышел осн. философский труд В. «Этика преображенного Эроса. Проблемы закона и благодати». Предполагался 2-й т. книги, но он не был издан, возможно, не был даже напи­сан. В этом исследовании, продолжающем, а в какой-то степени и возрождающем традиции древнерус. религи­озно-нравственного любомудрия, берущие начало от «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона, В. поставил своей целью осуществить синтез религии и совр. научной философии. Осн. тезис книги можно сфор­мулировать следующим образом: подлинная сублима­ция (т. е. преобразование эроса и др. видов чувственных влечений) возможна лишь при наличии Абсолюта. По­этому системы, в к-рых Абсолют отрицается (напр., фрейдизм и марксизм), заменяют сублимацию «профанацией», т. е. не телесно-физическое возвышают до духовного, а, наоборот, духовное низводят до низше­го, материального или физиологического уровня. В «Эти­ке преображенного Эроса» отразилось тогдашнее увле­чение В. идеями психоаналитической школы К. Юнга, с к-рым он был лично знаком. В 30-е гг. В. преподавал нравственное богословие в Православном Богословском ин-те в Париже. Во время 2-й мировой войны В. жил в Германии, где участвовал в различных антикоммунис­тических сборниках, а после войны сблизился с Нацио­нально-трудовым союзом (НТС); итогом этого сближе­ния была книга В. «Философская нищета марксизма», изданная в 1952 г. изд-вом «Посев» под псевдонимом Б. Петров (2-е изд. - 1957, 3-е - 1971). После войны В. пере­селился в Женеву, где прошли последние годы его жиз­ни. В 1953 г. в Нью-Йорке вышло наиболее значительное исследование В., посвященное проблемам социальной философии, - «Кризис индустриальной культуры», где дана острая критика марксизма и капитализма. По­смертно издана одна из самых проникновенных книг В. «Вечное в русской философии» (Нью-Йорк, 1955). Ли­тературное наследие В. невелико по объему. Знавшие его отмечали, что он предпочитал блистать в лекцион­ных залах и беседах, чем трудиться над новыми произв. Тем не менее все написанное В. значительно по своему содержанию. «По тонкости его мысли, по богатству ее оттенков В. можно назвать Рахманиновым русской фи­лософии. Без его яркой фигуры созвездие мыслителей религиозно-философского Ренессанса было бы непол­ным» (Левицкий С. Б. П. Высшеславцев // Грани. 1965. № 57. С. 175). Особое место в наследии В. занимают ста­тьи и брошюры, посвященные творчеству рус. писателей и поэтов, и это вполне закономерно, если учесть, что он не делал принципиального различия между художествен­ным и философским творчеством. На осн. вопрос поле­мики неославянофилов и неозападников о том, какой должна быть рус. философия, национальной или науч­ной, В. дал такой ответ: «Основные проблемы мировой философии являются, конечно, проблемами и русской философии. В этом смысле не существует никакой спе­циально русской философии. Но существует русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их переживания и обсуждения. Разные нации замечают и ценят различные мысли и чувства в том бо­гатстве содержания, которое дается каждым великим фи­лософом. В этом смысле существует русский Платон, русский Плотин, русский Декарт, русский Паскаль, рус­ский Кант. Национализм в философии невозможен, как и в науке; но возможен преимущественный интерес к различным... традициям мысли у различных наций» (Веч­ное в русской философии. С. 7). Интерес В. к творчеству Достоевского и Пушкина обусловлен именно этой его философской установкой. Поэзия Пушкина, по его мне­нию, есть «поэзия свободы», Достоевский предстает у