|
Однако, отношенія, установившіяся въ наше время между отд?льными личностями, группами, націями, континентами, налагаютъ на челов?чество новыя нравственныя обязательства. По м?р? того, какъ исчезаютъ религіозныя в?рованія, челов?къ начинаетъ сознавать необходимость н?которыхъ обязанностей по отношенію къ т?мъ, съ к?мъ ему приходится входить въ сношенія. Онъ понялъ, что его личное счастіе всец?ло зависитъ отъ счастья всего челов?чества. Отрицательные принципы религіозной морали: „Не воруй, не убій”, уступаютъ м?сто бол?е жизненнымъ положительнымъ принципамъ челов?ческой морали. Повел?нія Бога, котораго можно всегда ослушаться, умилостививъ его предварительно приношеніями, зам?няются теперь требованіями равенства и солидарности, гласящими: „Если ты хочешь быть счастливымъ, д?лай вс?мъ и каждому только то, что ты хот?лъ-бы, чтобъ теб? д?лали”. И этотъ простой положительный принципъ, не им?ющій ничего общаго съ предписаніями религіи, открываетъ сразу челов?честву обширное поприще для самоусовершенствованія. Необходимость изм?нить наши взаимныя отношенія, соотв?тственно этому принципу, заставляетъ себя чувствовать съ каждымъ днемъ все сильн?е. Но ничто не можетъ быть и не будетъ достигнуто въ этомъ направленіи, пока эксплоатація, господство, лицем?ріе и софизмы останутся основами нашей соціальной организаціи. Тысячи прим?ровъ могутъ быть приведены въ подтвержденіе этого. Но мы зд?сь ограничимся лишь однимъ, — самымъ ужаснымъ, — прим?ромъ нашихъ д?тей. Что д?лаемъ мы изъ нихъ въ современномъ обществ?? Уваженіе къ д?тству, любовь къ ребенку — лучшія качества, выработанныя челов?чествомъ на всемъ его тяжеломъ пути отъ первобытнаго состоянія къ современному. Сколько разъ приходилось вид?ть самаго закорен?лаго преступника обезоруженнымъ улыбкой ребенка! Въ наше время это уваженіе исчезаетъ; ребенокъ сталъ у насъ рабочимъ скотомъ или же, въ лучшемъ случа?, игрушкой для удовлетворенія страстей. Мы вид?ли недавно, какъ буржуазія истребляетъ нашихъ д?тей, заставляя ихъ работать на заводахъ и фабрикахъ[5]. Тамъ ихъ убиваютъ физически. Развращенное же до мозга костей общество убиваетъ ихъ и нравственно. Оно свело образованіе къ безсмысленному заучиванію, которое, конечно, не можетъ дать пищи возвышеннымъ стремленіямъ и жажд? идеала, проявляющимся въ изв?стномъ возраст? у большей части нашихъ д?тей. Оно, напротивъ, вс?ми силами старается забить всякую талантливую, независимую и гордую натуру. Д?ти, бол?е или мен?е сознательныя, начинаютъ ненавид?ть школу, озлобляются и на всю жизнь замыкаются въ себя или съ отчаяніемъ бросаются искать какого бы то ни было выхода своимъ страстямъ и стремленіямъ. Они жадно накидываются на романы, стараясь найти въ нихъ поэзію, которой не дала имъ жизнь; они зарываются въ эту грязную, рыночную литературу, сфабрикованную для буржуазіи по пятаку за строчку и, начитавшись, подобно молодому Леметру, вонзаютъ ножъ въ горло какому-нибудь ребенку, чтобы стать знаменитымъ преступникомъ. Другіе со страстью предаются гнуснымъ порокамъ, и только т? д?ти, у которыхъ н?тъ ни порывовъ, ни страстей, ни стремленій къ независимости и самостоятельности, благополучно достигаютъ конца. Они снабдятъ общество достаточнымъ контигентомъ хорошихъ буржуа, съ ихъ скудной нравственностью и убогой доброд?телью. Это люди, которые, конечно, не станутъ таскать платковъ изъ кармановъ проходящихъ, но т?мъ не мен?е будутъ съ спокойной сов?стью, „честно” обворовывать своихъ кліентовъ. Они не предадутся сильной, безразсудной страсти, но будутъ исподтишка б?гать къ своимъ любовницамъ, чтобъ развлечься и отдохнуть отъ однообразія семейнаго очага. Они всец?ло втянутся въ засасывающее болото пошлости и будутъ вопить, какъ только кто-нибудь захочетъ дотронуться до пл?сени, покрывающей ихъ. — 12 —
|