|
616 Я. А. СЛИНИН предметах, которых мы не видим непосредственно, исходили бы от этих самых тел или этих предметов».45 В качестве альтернативы он предлагает концепцию опосредствованного познания предметов внешнего мира, причем посредником выступает у него сам Бог. Ведь у Бога имеются идеи всех сотворенных им вещей, как гласит старинное схоластическое учение. Мальбранш полагает, что Бог напрямую сообщает нам эти идеи; он заявляет, что мы видим все вещи в Боге. Как это возможно? Но вначале посмотрим, что наш автор имеет в виду под словом «идея». Он дает такое определение: «...непосредственный объект нашего разума, когда он воспринимает, например, солнце, есть не солнце, но нечто тесно присущее нашей душе, и это и есть то, что я называю идеей. Итак, под словом „идея" я понимаю здесь не что иное, как непосредственный или наиболее близкий разуму объект, когда разум созерцает какой-нибудь предмет».46 Так каким же образом Бог сообщает нам идеи предметов внешнего мира? В основе концепции Мальбранша лежит одна предпосылка Декарта, используемая им в процессе онтологического доказательства бытия Бога. Онтологическое доказательство Декарта целиком и полностью Мальбранш принимает; он излагает и подробно комментирует его в одиннадцатой главе четвертой книги своего трактата. Воспроизведем декартовское доказательство сначала в том виде, в каком оно дано в «Рассуждении о методе». Картезий пишет: «...размышляя о том, что, раз я сомневаюсь, значит, мое бытие не вполне совершенно, ибо я вполне ясно различал, что полное постижение — это нечто большее, чем сомнение, я стал искать, откуда я приобрел способность мыслить о чем-нибудь более совершенном, чем я сам, и понял со всею очевидностью, что это должно прийти от чего-либо по природе действительно более совершенного. Что касается мыслей о многих других вещах, находящихся вне меня, — о небе. Земле, свете, тепле и тысяче других, то я не так затруднялся ответить, откуда они явились. Ибо, заметив, что в моих мыслях о них нет ничего, что ставило бы их выше меня, я мог думать, что если они истинны, то это зависит от моей природы, насколько она наделена некоторыми совершенствами; если же они ложны, то они у меня от бытия, т. е. они находятся во мне потому, что у меня чего-то недостает. Но это не может относиться к идее существа более совершенного, чем я: получить ее из ничего — вещь явно невозможная. Поскольку неприемлемо допускать, чтобы более совершенное было следствием менее совершенного, как и предполагать возникновение какой-либо вещи из ничего, то я не мог сам ее создать. Таким образом, оставалось допустить, что эта идея была вложена в меня тем, чья природа совершеннее моей и кто соединяет в себе все совершенства, доступные моему воображению, — одним словом, Богом. К этому я доба- — 53 —
|