Разыскания истины

наконец, очень трудно бывает управлять ею, и она часто обманывает нас; поэтому, желая просветить свой разум таким путем, рискуют лишь усилить гордость, не только развращающую сердце, но также погружающую разум во мрак, который невозможно рассеять.

Ибо мы должны принять во внимание, что эта страсть возрастает, усиливается и незаметно утверждается в сердце человеческом; когда же она становится достаточно сильной, то вместо того, чтобы помогать разуму в разыскании истины, она поразительно ослепляет его и заставляет даже думать, что вещи таковы, какими он желал бы их видеть.

Несомненно, не было бы стольких ложных изобретений и мнимых открытий, если бы люди не ослеплялись страстным желанием

30«

470

НИКОЛАЙ МАЛЬБРАНШ

казаться изобретательными. Ибо твердое и упорное убеждение, например, некоторых лиц в том, что они нашли вечное движение или квадратуру круга и удвоение куба путем простой геометрии, очевидно, возникло в них вследствие сильного желания показать, что они сделали то, чего тщетно добивались многие.

Следовательно, лучше поощрять в себе такие страсти, которые чем сильнее, тем полезнее для разыскания истины, и в которых менее страшна крайность, каковы: желание хорошо пользоваться своим разумом; желание избавиться от своих заблуждений и предрассудков; желание быть просвещенным настолько, чтобы управлять собою в том состоянии, в каком мы находимся, и другие подобные им страсти, которые не вовлекают нас в бесполезные занятия и не заставляют составлять слишком поспешные суждения.

Для того, кто научился находить удовольствие в пользовании разумом, кто сознал пользу этого, кто отрешился от сильных страстей и получил отвращение к чувственным удовольствиям, — которые, если слишком предаваться им, всегда бывают властелинами или, вернее, тиранами разума, — нет нужды в других страстях, кроме вышеупомянутых, чтобы стать внимательным к предметам, о которых он хочет размышлять.

Но не таково состояние большинства людей; они находят удовольствие только в том, что трогает чувства; это они понимают и в этом изощрены. Их воображение извращено бесчисленным множеством глубоких отпечатков, вызывающих одни ложные идеи, ибо они принимают близко к сердцу, что подлежит чувствам и воображению, и судят всегда по впечатлению, получаемому от них, т. е. по отношению к ним. Гордость, разврат, ложное чувство долга, тревожное желание создать состояние — желание столь обычное в светских людях — затемняют в них созерцание истины и заглушают чувства благочестия, удаляя их от Бога, который один может просветить нас, как Он один может управлять нами. Ибо мы не можем усиливать наши связи с чувственными вещами, не ослабляя той связи, которую мы имеем с истинами умопостигаемыми, потому что мы не можем быть тесно связаны одновременно с вещами столь различными и столь противоположными.