|
III. Доказательства их тщеславия, недостаточной рассудительности и их невежества с очевидностью обнаруживаются в их сочинениях; ибо если мы возьмем на себя труд рассмотреть этих писателей с точки зрения здравого смыслы и без предвзятого уважения к ним, то увидим, что цели их научных исследований определяются главным образом их безрассудным тщеславием, и главная цель их — не совершенствование разума и не управление побуждениями своего сердца; их единственная цель — поразить других и показаться ученее их. Ввиду этого они толкуют, как мы это уже сказали, лишь о редких и необычайных предметах, излагают их лишь в редких и необычайных выражениях и цитируют писателей редких и необычайных. Они совсем не выражаются ни на своем языке — он слишком знаком всем, — ни на простом, ясном и легком латинском языке; они говорят, ведь, не для того, чтобы их поняли, но чтобы говорить и заставить восхищаться собою. Они редко занимаются предметами, которые могут служить в жизни, это кажется им слишком общеиз- РАЗЫСКАНИЯ ИСТИНЫ 353 вестным; они не того ищут, чтобы быть полезными другим или самим себе, но лишь чтобы прослыть за ученых; они не приводят оснований в пользу вещей, которые утверждают, или приводят основания таинственные и непонятные, которых ни они и никто не понимает с очевидностью; у них нет ясных оснований, да если бы они у них и были, они не сказали бы их: эти доводы не поражают разум; они кажутся слишком простыми и общераспространенными, все способны к ним. Они предпочитают ссылаться на авторитеты, чтобы подтверждать или сделать вид, что подтверждают свои мысли; ибо часто авторитеты, к которым они прибегают, не содержат в себе подтверждения; а служат таковыми только потому, что написаны по-гречески или по-арабски. Но, может быть, будет уместно сказать кое-что об их цитатах; это некоторым образом покажет настроение их ума. Несомненно, как мне кажется, только лжеученость и дух мно-гознания могли сделать цитаты столь модными, какими они были до сих пор и какими они и поныне являются у некоторых ученых; ибо нетрудно найти писателей, цитирующих ежеминутно большие отрывки без всякого к тому основания, ибо вещи, которые они утверждают, или столь ясны, что никто в них не сомневается, или они столь сокровенны, что авторитет цитируемых писателей не может подтвердить их, так как они ничего о них не могли знать, или, наконец, приводимые ими цитаты нисколько не скрашивают того, что они говорят. Противно здравому смыслу приводить большую греческую выдержку, чтобы доказать, что воздух прозрачен, потому что это всем известно; или прибегать к авторитету Аристотеля, чтобы уверить нас, что есть разумные существа, двигающие небесными сферами, потому что, очевидно, Аристотель ничего не мог знать о том; или, наконец, прибегать к иностранным языкам, арабским и персидским пословицам во французских или латинских книгах, написанных для всех, потому что эти цитаты не могут служить украшениями, или же это странные украшения, неприятно действующие на весьма многих людей и могущие удовлетворить лишь весьма немногих. — 371 —
|