|
'Мальбранш Н. Разыскания истины. СПб.. 1906. Т. 2. С. 89. 2Там же. Т. 1. С. 216. 3Там же. Т, 2. С. 310. 4Там же. С. 368. 5Там же. С. 89—90. ФИЛОСОФИЯ Н. МАЛЬБРАНША 599 умышленно прибегает к неясности, как сам он говорит это в письме к Александру».6 Не следует, разумеется, всерьез воспринимать подобные высказывания о Стагирите: все они имеют идеологический характер. Из деятелей науки и философии Нового времени мало кто не старался всячески принизить Аристотеля. Попытки представить его ничего не стоящим болтуном можно встретить и у Пьера Раме, и у Галилея, и у Джордано Бруно, и у Френсиса Бэкона, и у Гоббса, и у Локка. Как это объяснить? Для чего это делалось? Ведь на самом-то деле Аристотель — это великий философ и выдающийся ум, каких мало. Объяснение тут одно: для того, чтобы новая наука и новая философия могли развиваться свободно, необходимо было любой ценой подорвать ставший непререкаемым авторитет этого выдающегося ума, а вместе с ним и авторитет всех остальных мудрецов древности. Поколебать авторитет Аристотеля было особенно важно: ведь средневековые схоласты именовали Стагирита не иначе, как Философом с большой буквы, и под их влиянием люди привыкли почитать истинным любое его утверждение. Результат нападок на Аристотеля хорошо известен: маятник качнулся в другую сторону, и былое чрезмерное почитание Стагирита сменилось в Новое время чрезмерным его уничижением. Только теперь, когда страсти улеглись, мы, спокойно сравнив и по достоинству оценив философские и научные заслуги как Аристотеля, так и Декарта, можем сделать вывод, что величие первого ни в коей мере не умаляет величия второго. Как уже было сказано, Мальбранш, защищая Декарта, выступал не только против ретроградов-ученых, но и против тех теологов, которые утверждали, что картезианская доктрина противоречит определенным установлениям христианства. В частности, в шестой главе четвертой книги «Разысканий истины» он осуждает профессора Утрехтского университета кальвиниста Гисберта Фосция, «врага господина Декарта». Мальбранш выступал и против тех, кто говорил, что картезианская космология не особенно хорошо согласуется с библейским учением о сотворении мира. Авторитет церкви в те времена был еще сильнее, чем авторитет Аристотеля. Кроме того, в ее распоряжении имелись известные репрессивные возможности. Поэтому тактика представителей новой науки и новой философии в отношении церкви была не такой, какой она была в отношении Философа: они старались доказать, что ни одно из выдвигаемых ими положений не противоречит церковным установлениям. Они постоянно заявляли о своей лояльности к церкви. Вот, например, как сам Декарт заканчивает свои «Первоначала философии»: «Тем не менее, не желая полагаться слишком на самого себя, я не стану ничего утверждать; все многосказанное я подчиняю авторитету католической церкви и суду мудрейших».7 А вот что пишет Мальбранш — 36 —
|