|
Прямым продолжателем Плотина, наверное, надо считать Прокла[54]. Здесь мы приведем несколько фрагментов из его работы Первоосновы Теологии[55]: § 1. Всякое множество тем или иным образом причастно единому. § 2. Все причастное единому и едино и не едино. <…> § 5. Всякое множество вторично в сравнении с единым. § 6. Всякое множество состоит или из объединенностей или из единичностей (ex henandon). <…> § 47. Все самобытное неделимо и просто. <…> § 49. Все самобытное вечно. § 50. Все измеряемое временем по сущности или по энергии есть становление постольку, поскольку оно измеряется временем. § 51. Все самобытное изъято из того, что измеряется временем по сущности. <…> § 67. Каждая цельность или предшествует частям, или состоит из частей, или содержится в части. <…> § 69. Всякое целое, [состоящее] из частей, причастно цельности, предшествующей частям. <…> § 117. Всякий бог есть мера сущего. <…> § 149. Всякое множество божественных единичностей численно ограничено. <…> § 162. Всякое множество единиц, освещающее [собой] истинно сущее, скрыто и умопостигаемо. Скрыто – потому, что связано с единым; умопостигаемо же – потому что ему причастно сущее. <…> § 171. Всякий ум есть неделимая сущность. Из таких отрывочных высказываний состоит весь текст Первооснов Прокла. Мы видим, с каким трудом мыслитель древности ищет слова, чтобы сказать о том, что Мир, если воспользоваться нашей терминологией, проявляется как числовая распакованность Сущего. Теперь, опираясь на язык вероятностных представлений, эту же мысль мы попытаемся раскрыть легко и свободно. Отметим, что как у Пифагора, так и у неоплатоников число выступает в своем абстрактном проявлении – это мера, не принимающая тех или иных конкретных числовых значений. Но если мы посмотрим в широком историческом ракурсе на развитие всего многообразия культур, то с некоторым удивлением увидим, что отдельным числовым значениям всегда придавался особый смысл. Число, в своем конкретном проявлении, выступало как символ . Оно было не только и не столько средством счета, сколько знаком, несущим религиозно-философскую семантическую нагрузку. Эту мысль можно иллюстрировать, например, раскрытием мифологического смысла числа восемь во всем многообразии культур прошлого. Это – завершенность, целостность, возрождение, совершенный интеллект, порядок небесного мира, установленный на земле и т. д.[56] — 59 —
|