|
1 В последнее время много говорят о том, что одна из главных причин успеха людей в производстве вещей - это разделение труда. Мы говорим: разделение труда; но такое выражение неправильно. В нашем обществе не труд разделен, но люди разделены на частицы людей, разломлены на маленькие кусочки, на крошки: на фабрике один человек делает только одну маленькую частицу предмета, так что та малая часть рассудка, которая оставлена в человеке, недостаточна, чтобы делать целую булавку или целый гвоздь, и истощается на то, чтобы сделать кончик булавки или шляпку гвоздя. Правда, что хорошо и желательно делать много булавок в день, но если бы только мы могли видеть, каким песком мы отчищаем их, мы бы подумали о том, что это тоже и невыгодно. Невыгодно это потому, что отчищаем мы их песком души человеческой. Можно заковывать, мучить людей, запрягать их, как скот, убивать их, как летних мух, и все-таки такие люди, в известном смысле, в самом лучшем смысле, могут оставаться свободными. Но давить в них бессмертные души, душить и превращать людей в двигателей машин, - вот в чем истинное рабство. Только это унижение и превращение человека в машину заставляет рабочих безумно, разрушительно и тщетно бороться за свободу, сущности которой они сами не понимают. Озлобление их против богатства и против господ вызвано не давлением голода, не уколами оскорбленной гордости (эти две причины производили свое действие всегда, но основы общества не были никогда так расшатаны, как теперь). Дело не в том, что люди дурно питаются, но в том, что они не испытывают удовольствия от той работы, посредством которой они добывают хлеб, и потому они смотрят на богатство как на единственное средство удовольствия. Не в том дело, что люди страдают от презрения к ним высших классов, но в том, что они не могут переносить свое собственное к себе презрение за то, — 106 —
|