|
Но язык, по мысли Бергсона, несет в себе возможность самопреодоления и приобщения к длительности. Осуществляется это путем эстетической "радикальной рефлексии"-в искусстве. "Философия, такой как я ее понимаю,-заявил Бергсон в одном интервью,- приближается скорее к искусству, чем к науке. Ее слишком долго рассматривали как науку, иерархически наиболее вознесенную. Но наука дает лишь неполную или скорее отрывочную картину действительности; она улавливает ее лишь посредством крайне искусственных символов. Искусство же и философия, напротив, соединяются в интуиции, являющейся их общей основой. Я скажу даже, что философия-это жанр, видами которого являются различные искусства" [22]. Искусство, по Бергсону, носит мощный символоборческий характер. Оно "не имеет иной задачи, кроме устранения практически полезных символов, условно и социально принятых общих соображений, наконец, всего того, что скрывает от нас реальность, чтобы поставить нас лицом к лицу с самой реальностью" [23]. Но ведь именно символы (и отнюдь не только "практически полезные") и скрывают от нас реальность. Вспомним: "метафизика.. есть наука, претендующая на то, чтобы обходиться без символов". И в другом месте: "...искусство-это фигуральная метафизика, а метафизика-это рефлексия над искусством" [24]. Но как может искусство обходиться без символов; это значит, что поэт должен писать без слов? Да, ответит Бергсон, написал же Верлен "Песни без слов".-Но ведь написаны они все-таки словами?-Это не имеет значения, возразит Бергсон, ибо "искусство писателя заключается особенно в том, чтобы заставить нас забыть, что он пользуется словами" [25]. Ибо суть искусства не в экспрессии, а в импрессии; оно не выражает, а внушает [26], и чем сильнее внушение, тем незаметнее выражение; образно говоря, научные символы мутны и непроницаемы, тогда как символы художественные предельно прозрачны, вплоть до впечатления их отсутствия. Таков краткий и летучий отчет бергсоновской доктрины. Суть ее можно передать словами Кассирера, решительного антипода Бергсона: "Учение Бергсона является, быть может, наиболее радикальной в истории метафизики отповедью, направленной против ценности и права всякого символического формования" [27]. Что касается критического осмысления этого учения, мы займемся им позже, набросав предварительно вторую-концепцию символа, представленную Кассирером, которую, парафразировав его же характеристику бергсонианства, можно назвать наиболее радикальным в истории философии признанием и утверждением ценности и права всякого символического формования. Противоположности должны быть выявлены до конца, и тогда сама картина их обусловит и предопределит необходимость критики. — 15 —
|