|
Следовательно, если субъективно, интеллигентно "внутренний эйдос" ума есть экстаз, то объективно, онтологически, это есть потенция, Единое как потенция самопорождения. И потому, когда мы говорим, что экстаз есть свобода, освобождающая субъекта от него самого, от субъекта же, то не впасть в новую зависимость от инобытия, пусть хотя бы и самого возвышенного, мы можем только в том случае, если субъект, отождествившись с последним и универсальнейшим объектом, станет сам себя порождать, превратится в потенцию самопорождения, из которой уже в дальнейшем появится противоположность какая бы то ни было, в частности - противоположность бытия и небытия. В сверхумном экстазе человек свободен от всякого инобытия и в том числе, главное, от себя самого, но он все же остается самопорождением, универсальнейшей потенцией всего логического и алогического. Быть свободным от себя самого, то есть быть раньше себя самого, это значит быть для себя порождающим лоном, быть неразвернутой потенцией себя самого. Точно так же: быть зависимым только от себя самого - это значит быть умом, мышлением. Быть зависимым от инобытия, но эту зависимость внутренне преодолевать - это значит быть душой. Быть зависимым только от инобытия и преодолевать эту зависимость лишь внешне, отвлеченно-эйдетически, - это значит быть телом. И, наконец, быть в зависимости только от инобытия и ничем эту зависимость не преодолевать, то есть быть абсолютно вне себя, быть абсолютной внеположностью, - это значит быть материей. И как Единое есть потенция самопорождения, так материя есть потенция самоумерщвления. Экстаз и самопорождение - последняя и высшая форма "внутреннего эйдоса". Красота Единого - в экстатической первопотенции сущего. 5. Итог Резюмирующее изложение анализируемого трактата можно находить в I 6, 6, 1-32. а) Итак, основное в трактате - учение о "внутреннем эйдосе", то есть эйдосе, в котором смысловым образом отождествился отвлеченный смысл со своим инобытийно-множественным становлением. С одной стороны, такой эйдос чист от всего вещественного, и потому - субъективно ему соответствует то или иное "очищение", катарсис. Катарсис есть не что иное, как. свобода от чувственных представлений, в целой душе и уме - как чистота от страстей; и в конечной объединенности ума - как свобода от всякого субъективного инобытия вообще, или экстаз. С другой стороны, по своему содержанию внутренний эйдос уже вместил в себя все чувственное, вещественное и вообще материальное, хотя и вместил умно же. И потому - в субъективно-эстетической сфере мы получаем градацию понимания (для телесного эйдоса) и любви (для души и ума, от душевной катартики до сверхумного исступления). — 426 —
|