|
"Ни одна из [вещей], расположенных над самой внешней орбитой, не знает никаких изменений, но, неизменные и не подверженные воздействиям, они проводят целый век (aion) в обладании самой счастливой и предельно самодовлеющей жизнью. (Воистину, древние изрекли это имя по божественному наитию. Ибо срок, объемлющий время жизни каждого отдельного [существа, срок], вне которого [нельзя найти] ни одну из его естественных [частей], они назвали "веком" каждого. По аналогии с этим и полный срок [существования] всего неба, и срок, объемлющий целокупное время и бесконечность, есть "Век" (aion), получивший наименование вследствие того, что он "всегда есть" (aei on) - бессмертный и божественный). От них - в одних случаях более тесно, в других слабо - зависит существование и жизнь и остальных [существ] ". При точной исторической оценке необходимо сказать, что Аристотель не есть Платон и Платон не есть Аристотель. Платон склонен рассматривать мир идей как нечто самостоятельное, а для Аристотеля идеи вещей существуют только в самих же вещах. И тем не менее когда оба философа заговаривают о вечной жизни, то Платон в своем "Тимее" тут же строит и физический космос как явление вечной жизни, а Аристотель в своем трактате "О небе" тут же заговаривает и о вечности небесных вещей как о пределе совершенства для всякой текучей вещественности. Само собой разумеется, сказанное нами сейчас об Аристотеле отнюдь не исчерпывает всей сложности и противоречивости аристотелевской теории времени. Об этом можно судить на основании наших предыдущих исследований (ИАЭ IV 282-299). Между прочим, на сложность дела указывает еще и такое обстоятельство, что Плотин, во многом признающий Аристотеля и во многом даже продолжающий его (VI 312-315), как раз в учении о времени подвергает теорию Аристотеля уничтожающей критике (III 7, 8-9). е) Минуя многочисленные тексты эллинистического времени, которые заняли бы немыслимый для настоящего издания объем, укажем прямо на неоплатонизм и на его основателя, Плотина. Собственно говоря, законченное и систематически разработанное учение о вечности и времени мы находим именно у Плотина, в его специальном трактате III 7. Эту богатейшую и ценнейшую логическую разработку категорий вечности и времени стоило бы излагать только с теми же подробностями, которые фактически в этом трактате содержатся, - настолько они даны здесь детализированно и с большой дистинктивной силой. Этот трактат Плотина почти целиком был переведен нами в свое время и подробно проанализирован. Желающих усвоить этот трактат со всеми тонкими в нем переходами одних мыслей в другие можно отослать к работе А.Ф.Лосева "Античный космос и современная наука" (М., 1927), где по указателю в конце книги легко можно найти перевод отдельных глав трактата и их анализ. — 79 —
|