|
Придушенный ликующий голос: - Не по приказу веселюсь – от души. - Тогда уж совсем гнусно – жертва зла радуется злу. - Справедливости радуюсь, Кампанелла. Справедливости! Она свершилась! - Впервые слышу, чтоб тюремщики совершали справедливость. - Бог не очень разборчив, Кампанелла. Он творит свое руками и тюремщиков и героев. Спрессованная подземная темнота, за толщей земли не слышно мира, слышно дыхание собрата по несчастью и недоброжелателя. - Кто ты, чудовище? – спросил Кампанелла. – Жаль, что не могу видеть тебя. - Действительно жаль… Я не чудовище, я жалок, Кампанелла, - лысый череп, свалявшаяся борода, беззубый рот, лохмотья не прикрывают уже тот скелет, который все еще приходится считать своим телом. И у меня переломаны обе ноги… Жаль, что не можешь увидеть, ты бы сравнил с тем, каким я был. - Значит, верно… Ты мой старый знакомый?! Смешок, смахивающий на всхлип: - Я – Сол, верховный правитель Города Солнца. Сейчас я счастлив – создатель вместе со мной. Ты чувствуешь, как на нас давит наш город? Мы на дне его. Спрессованный мрак, спрессованная тишина, где-то далеко над ними гора камня в виде вознесенной к небу башни. Погребены под тем, что усердно создавали. - Сол… - срывающийся тихий голос. – Что?.. Чума? Злобный враг?.. Какое несчастье? - Заблуждения порой страшней чумы, создатель. - Ты совершил роковую ошибку, мудрый Сол? - Ха-ха! Я?.. Нет, почтенный фра Томмазо, ошибался ты. - В чем? Торжествующий ответ: - Грешил простотой! - Разве это такой уж большой грех, Сол? - Простота хуже воровства, хуже разбоя. Простота – недомыслие, Кампанелла. Если недомыслие начинает руководить людьми, то люди становятся сами себе врагами. И Кампанелла рассердился: - Хватит словоблудствовать, Сол! - Что ж… - Сол замолчал. Тишина каменного склепа. Она столь монолитна, что кажется: время бессильно пробиться сквозь нее, останавливается где-то рядом. Ничто уже не может продвинуться вперед, все застывает, и умолкнувший голос никогда не возобновится, жди, жди его до скончания – не дождешься. Но Кампанелла не проявил нетерпеливости, не подхлестнул невидимого собеседника. За тридцать три года в темницах он научился терпению. И Сол заговорил из темноты: - «Все, в чем они нуждаются, они получают от общины…» Твои слова, Томмазо, о нас. Ты предлагал именно так и жить: сообща работать, складывать все в один общий котел, из него сообща черпать. - Разве это не верно, Сол? - «Все, в чем они нуждаются…» Н-да-а…А в чем?.. Скажи про себя: что тебе нужно для жизни? - Я никогда не желал иметь многого – хлеб, вино, свечи для работы по вечерам, бумага, чтоб писать, ну и самая скромная одежда, чтоб прикрыть наготу. — 88 —
|