|
И последнее, что напоминаю: я говорю о политической рефлексии из сегодняшнего мира, из этого момента, и ничто другое меня не интересует. И я не могу говорить ни о чем не документированном, ни о чем не манифестированном устно или письменно. Откройте бессмертную книгу, которая содержит древнейший, по-видимому, в истории человечества исторический миф, древнее Древнего Египта, древнее Древнего Китая. Какую вы знаете древнюю культуру, в которой мы до сих пор живем? Культуру, в которой была выдумана письменность, одной из позднейших версий которой является кириллица, на которой мы пишем? Вспомнили, о какой культуре я говорю, дамы и господа? О шумерской культуре (шумерская культура восходит к IV тысячелетию до нашей эры, а теперь археология ясно показывает, что и к V, а может быть, даже и к концу VI, ничего древнее пока археологи не нашли). Это был удивительный маленький народец, взявшийся черт знает откуда и говоривший на языке, классификационно не связанном ни с одним другим языком. Мой коллега из лондонского колледжа только недавно наконец восстановил древнейшую версию «Эпоса о Гильгамеше», все зубы себе на этом проел. Сейчас вы можете купить прекрасную книгу со старым русским переводом, который сделал еще Николай Степанович Гумилев со своим другом, великим русским востоковедом Шелейко (с комментариями, со словарем). Я уже человек двадцать интеллигентов спрашивал - разумеется, никто не читает. Люди же читают в основном всякую ерунду собачью! А знаете, ведь это все правильно, я зря ругаюсь. Во все века и во всех странах надо было тыкать: «Смотри, какая книжка вышла». И вот мы берем в руки древнейший эпос, который был отчасти историческим эпосом, - «Эпос о Гильгамеше». Юный Гильгамеш был властелином города Урука, одного из самых древних городов мира: по сравнению с этим городом древний Вавилон был новым, а о Иерусалиме, Афинах и Риме и говорить нечего. И в эпосе сказано: этот Гильгамеш делал в городе Уруке что хотел. Это идеально точная политическая формулировка. Гильгамеш поступил просто: недвусмысленно дал понять жрецам города (а сам он совмещал в себе две власти - воинскую власть, то есть власть человека, у которого была мощнейшая дружина, и жреческую власть), что «все девочки - мои». А ведь это не всем приятно, не всем отцам, не всем мужьям, не всем братьям. Начались маленькие коллизии. А его первым государственным мероприятием было то, что он обнес город Урук стеной. И когда его упрекали в том, что ведет он себя прескверно, он говорил: «Хорошо, а вы стену возвели? Нет. А я возвел». То есть более года заставлял население города трудиться над ее возведением. А что здесь стена? Он ведь ограничил мир физически. И он так сам это понимал. Он физически ограничил минимальную сферу своей политической власти. В общем, пожалуй, уже в соседних городах не все девочки были его и его дружинников: нельзя восстанавливать всех против себя, он это понимал очень хорошо и понимал, зачем стена. Городская стена здесь - феномен политический. — 48 —
|