|
Итак (возвращаясь к нашей цели), на основании такого склада природы еврейского языка каждый легко может предположить, что двусмыслицы должны возникнуть в таком количестве, что нельзя дать никакого метода, благодаря которому можно было бы все их разрешить. Ибо наша надежда на то, что взаимным сопоставлением речей (мы показали, что это единственный путь для раскрытия истинного смысла из многих, которые каждая речь может допустить на основании употребления языка) можно безусловно это сделать, ничего не значит, как потому, что это сопоставление речей только случайно может иллюстрировать какую-нибудь речь, так как ни один пророк не писал с той целью, чтобы объяснять со знанием дела (ex professo) слова другого или свои собственные, так равно и потому, что мы не можем заключать о мысли одного пророка, апостола и пр. на основании мысли другого, за исключением случаев, касающихся житейской практики, как уже мы ясно показали, но не тех, когда говорится об умозрительных вещах или когда рассказывают о чудесах и исторических событиях. Впрочем, это, т. е. что в Священном писании встречаются многие необъяснимые речи, я могу показать на некоторых примерах, но сейчас охотнее откладываю их и буду продолжать отмечать прочее, что остается, а именно: какие еще трудности представляет этот истинный метод толкования Писания, или чего в нем недостает. Другая трудность, кроме того, возникает при этом методе оттого, что он требует [знания] истории судеб всех книг Писания, которая нам большей частью неизвестна; ведь авторов или (если предпочитаете) писателей многих книг мы или совсем не знаем или сомневаемся в них, как я подробно покажу в следующих главах. Затем мы не знаем также: ни по какому поводу, ни в какое время были написаны эти книги, писатели которых нам неизвестны. Кроме того, мы не знаем, в чьи руки все книги попали, в чьих экземплярах были найдены столь различные чтения и, наконец, не было ли многих других вариантов у иных. А что все это важно знать, я кратко указал в своем месте; однако я там с намерением выпустил кое-что, что здесь теперь приходится рассмотреть. Если мы читаем какую-нибудь книгу, содержащую невероятные или непонятные вещи или написанную в довольно темных выражениях, и не знаем ни ее автора, а также ни в какое время и по какому поводу он писал, то напрасно будем стараться узнать ее истинный смысл. Не зная ведь всего этого, мы не можем знать, что автор подразумевал или мог подразумевать; между тем, наоборот, хорошо зная это, мы определяем наши мысли таким образом, что никакой предрассудок не овладевает нами, т. е. мы не приписываем автору или тому, в угоду кому автор писал, больше или меньше, чем следует, и думаем только о том, что автор мог иметь в уме или чего требовали время и обстоятельства. Это, конечно, всем ясно, я думаю. Ведь весьма часто случается, что мы читаем в разных книгах схожие рассказы, о которых делаем совершенно разное суждение вследствие именно разных мнений, которые мы имеем о писателях. Знаю, что я в какой-то книге читал некогда, будто человек, имя которому было Неистовый Роланд, имел обыкновение путешествовать по воздуху на каком-то крылатом чудовище и перелетал в какие бы ни захотел страны, будто он один убивал огромное число людей и гигантов, и другие фантазии подобного же рода, которые с точки зрения разума совершенно непонятны. Подобную же историю я читал у Овидия о Персее и, наконец, другую в книгах Судей и Царей о Самсоне, который один и [к тому же] безоружный убил тысячи, и об Илии, который летал по воздуху и, наконец, поднялся на небо на огненных конях и колеснице. Эти истории, говорю, очень схожи, однако далеко не схожее суждение мы делаем о каждой, именно: что первый хотел написать только сказку, второй о политических, третий, наконец, о священных событиях; и в этом мы убеждаемся не на основании какой иной причины, как вследствие мнений, которые мы имеем о писателях тех историй. Итак, ясно, что сведения об авторах, писавших о предметах темных и для разума непонятных, весьма необходимы, если мы желаем толковать их произведения; по тем же причинам ради того, чтобы мы могли из разных вариантов темных рассказов выбрать истинные, необходимо знать, в чьем экземпляре были найдены эти различные толкования и не было ли когда еще других вариантов у других, более авторитетных лиц. — 52 —
|