Философия

Прослеживая истоки и тенденции развития мировой культуры, русские философы пытаются нащупать ключевые пункты этого движения. Нашим современникам трудно судить о справедливости их оценок, касающихся свершенного, выносить вердикт времени, ушедшему в прошлое. Значительно доступнее для нас их взгляды на природу социального устройства общества, в котором мы живем и в котором предстоит жить нашим наследникам. Немало глубоких наблюдений в этой связи сохранилось в традиции русской религиозной философии, наблюдений, далеко выходящих за пределы специфического религиозного сознания. Сегодня они все чаще становятся предметом самого внимательного анализа.

Здесь же следует подчеркнуть проницательность, содержащуюся в философском подходе к проблеме, о которой не сказано еще и сегодня последнего слова – проблеме человека и машины. Исходя из понимания машины как третьего элемента, отличного от природы и человека, порожденного в ходе социализации человеческих отношений, русские философы увидели в ней не только средство раскрепощения человека, но и страшную силу, разрушающую его природные формы. Вместе с тем возникновение машинного производства – величайшая революция, какие только знало человечество. Сегодня справедливость подобных оценок не вызывает сомнений. Машина прочно, пожалуй, неотвратимо вошла в нашу жизнь. Трудно представить наше повседневное существование без того, чтобы буквально на каждом шагу не наткнуться на машины самых разнообразных конструкций, с самыми различными функциями. Однако и сегодня мы далеки от осознания сути предупреждения, прозвучавшего на заре новой технической революции и предостерегавшего от неизбежного, но, быть может, менее губительного для человека, – найди он вовремя силы разума и готовность прислушаться к этому тревожному сигналу – процесса расчленения и разделения, в силу которого человек перестает быть природным существом.

Проблема человека и машины глубоко и, кажется, навсегда вошла в круг вопросов, занимавших нашу философию в последнее десятилетие. Однако, к сожалению, как обычно запоздалое внимание оказалось всего лишь реакцией на исследования, развернувшиеся на западе. Никто всерьез не воспринимает филосовско-социалогические прогнозы, которым нередко свойственна к тому же абстрактная затеоретизированность и безадресность. Наши предшественники – русские религиозные философы были проницательнее.

Так, Н. А. Бердяев чутко уловил сомнения, высказанные в свое время основоположником марксизма: “Изменение, которое мы видим в Марксе, имеет глубочайшую связь с вхождением машины; этот факт наиболее поразил Маркса, поразил настолько, что он положил его в основу своего миросознания, сделал его первичным фактом всей человеческой жизни, и раскрыл все его значение для человеческой судьбы”.