|
«О высшем благе» («De summo bono») и «О сновидениях» («De somniis»); его авер- роизм проявляется главным образом в пер вом***. В этом произведении Боэций Дакий- ский описывает высшее благо, которое, с его точки зрения, составляет единое целое с жиз нью философа; отсюда его полное заглавие: «De summo bono sive de vita philosophi». В первых же фразах этого трактата нас сразу предупреждают, что речь идет не о Высшем- Благе-в-себе, которое есть Бог, но о благе, до ступном человеку, о таком, которое может быть обнаружено разумом: «Quid autem sit hoc summum bonum, quod est homini possibile, per rationem investigamus»* * * *. Такого высше го блага можно достичь только в процессе ре ализации лучшей из способностей человека интеллекта. Это поистине божественна способность, если только есть в человеке не что божественное. «Как во всей совокупно сти существ в мире все самое лучшее боже ственно, так самое лучшее в человеке мы называем божественным». Под интеллектом здесь следует понимать главным образом умозрительный интеллект, посредством которого мы познаём истинное, ибо познание истинного есть источник наслаждения. Именно потому, что объектом Первого Интеллекта (чистой Мысли) является его собственная божественная сущность, его жизнь есть жизнь высшего наслаждения. Что касается человека, то он находит свое счастье одновременно в достижении блага согласно требованиям своего практического разума и в познании истинного разумом умозрительным. Поэтому истинно мудрый человек не совершает никакого действия, которое не делает его счастливым, и в силу этого более способен обрести счастье. Все человеческие поступки, не направленные к высшему благу человека или даже безразличные по отношению к нему, суть грех; если же они противостоят высшему благу, то они суть более тяжкий грех. Станем же оплакивать толпу презренных людей, которые гоняются за чувственными наслаждениями и материальными благами, и почтим тех, кто предается исследованию мудрости. Почтим их еще и за то, что они живут согласно естественному порядку: «quos etiam voco honorandos, quia vivunt secundum ordinem naturalem». Таковы философы («et isti sunt philosophi, qui ponunt vitam suam in studio sapientiae»*****), всякое деяние которых есть созерцание истины. Поднимаясь посредством интеллекта от одной причины к другой, философ постепенно подходит к первой из всех причин; она не имеет других причин, кроме себя самой, но зато она вечна, неизменна, совершенна, и от нее зависит все остальное. «Это Первоначало в нашем мире подобно отцу семейства в доме, или командующему армией, или общему благу в Граде. Как армия едина благодаря одному главе и ее благо заключается в достоинствах ее командующего и других командиров соответственно их рангу, так и единство мира связано с единством Первоначала, и благо этого мира находится по сути в этом Первоначале, но по степени причастности к Первоначалу и рангу по отно- — 501 —
|