|
Изучение истории философии свидетельствует, что
попытка уложить все философские течения, школы и уче-
ния в «прокрустово ложе» приводит к значительному уп-
рощению и даже искажению историко-философского про-
цесса. Во-первых, как показано ранее, этот вопрос не все-
гда стоял перед философами, а во-вторых, для многих
философских учений ответ на этот вопрос в таком виде не
имел существенного значения.
Однако если признать, что вопрос об отношении мы-
шления к бытию, духа к природе не сводится только к этим
двум сторонам, а в своей наиболее общей формулировке
принимает форму вопроса об отношении субъекта к объ-
екту, субъективного и объективного, что, в свою очередь,
предполагает нравственное, эстетическое, религиозное,
экономическое, политическое и иные отношения, то можко
признать, что этот вопрос имеет для философии универ-
сальное значение и присутствует в том или ином модифи-
цированном виде при решении множества иных философ-
ских проблем.
Тем не менее, если применить к софистам энгельсов-
ские критерии решения основного вопроса философии, то
Античная философия 49
их следует квалифицировать, во-первых, как субъектив-
ных идеалистов, а во-вторых, как агностиков. Субъектив-
ный идеализм их позиции ярко проявляется в установке,
что человек есть мера всех вещей, а агностицизм — в реля-
тивизме, учении об относительности всех наших сужде-
ний и знаний. «О всякой вещи есть два мнения, противопо-
ложных друг другу», — учил Протагор. И можно с успехом
отстаивать любое из этих мнений. И, следовательно, кри-
терием, мерой истинности утверждения следует считать
интересы конкретного человека или какого-то сообщества.
«Какой мне кажется каждая вещь, такова она для меня и
есть, а какой тебе, такова же она, в свою очередь, для тебя.
Так, поскольку на ветру одному холодно, а другому нет,
нельзя сказать, что ветер сам по себе холоден или нет, но
для мерзнущего он холоден, а для немерзнущего нет». Од-
нако релятивизм софистов ограничен. Он не доходит до
полного отрицания возможностей общезначимого знания.
Более того Протагор утверждает, что ощущение не может
ошибаться. Если одетому в отрепья холодно, а хорошо оде-
тому тепло, то это вовсе не значит, что один из них прав, а
другой неправ. Просто надо изменить худшее состояние на
лучшее. Таким образом, проблема истины переносится в
практическую сферу — согреть мерзнущего, дать ему теп-
лую одежду и т. п. Здесь Протагор выдвигает очень важ-
ную мысль, что истина должна изменяться чем-то иным,
отличным от нее. Он еще далек от утверждения, что прак-
тика — критерий истины, хотя его постановка проблемы
толкает их на этот путь.
— 32 —
|