|
Специфика же философского знания, по Тойнби, свя-
зана с усмотрением в Бытии некой непреложной объек-
тивной целостности, находящейся в увязке с субъектив-
ным опытом человека. Иначе говоря, философия истории
— это изучение взаимосвязи исторического Бытия как
универсального всечеловеческого опыта через призму
внутреннего опыта человека, внутренней динамики че-
ловеческой души. Основной вопрос философии и истории
— это вопрос о человеческом смысле истории, вопрос о
внешнем и внутреннем достоинстве человека в потоке вре-
мени.
Тойнби считал, что история в своей целостности и
конкретных проявлениях имеет некоторое всеобщее со-
держание. Это содержание состоит в том, что историчес-
кий опыт и историческое время не даны человеку как не-
что внешнее, не даны в отрыве от его внутренней жизни, в
отрыве от его личности. Объективные процессы истории в
Общество и культура как предметы философского анализа 289
значительной мере опосредованы человеческой личнос-
тью, ибо проходят через ее внутренний мир, внутренний
опыт, внутренние конфликты В этом смысле история пер-
соналична. Таким образом, Тойнби подчеркивает, что ис-
тория всецело не подчиняется человеческому произволу,
но развиваясь через человека, она имеет человеческое ли-
цо. Выбрасывая из истории глубинное, внутреннее содер-
жание личности, — содержание, незаметное поверхност-
ному взгляду и трудно реконструируемое, — мы, тем
самым, рискуем выбросить из нее все наиболее сущест-
венное. По мнению Тойнби, бытие в его историческом из-
мерении не просто отражает или осознает себя в личности.
Оно воссоздается и спасается в ней и через нее. Внешне
слабая, статистически пренебрежимая, количественно не-
соизмеримая с огромностью истории, личность качествен-
но как бы равновелика ей, ибо истории без нее не сущест-
вует. И поскольку конкретный человек поневоле участву-
ет в живой эстафете, в живой преемственности поколений
и сознании, которой определяется специфика истории, то,
следовательно, для каждого человеческого существа объ-
ективная всеобщая история одновременно является и лич-
ной историей.
Человеческая история как «история людей» всегда, в
той или иной мере, определяется ее участниками, специ-
фическими особенностями их обликов и характеров. И в
этом смысле история есть сфера человеческого общения,
осмысленного в его особом временном, долговременном,
многовековом измерении. И человеческая личность не рас-
творима всецело в этой сфере, но напротив, во многом оп-
ределяет ее специфику. Анонимность подавляющего боль-
шинства участников исторического процесса не снимает
вопроса о личностном характере истории, о ее человечес-
кой одухотворенности.
— 209 —
|