|
Понятие общего закона каузальности, в свою очередь, выступает в «Трактате...» в двух взаимосвязанных описательных вариантах: (1) всегда, когда возникает явление А, после этого возникает явление В (следствие); (2) всегда, когда возникает явление В, перед ним возникает некоторое явление А (причина). Оба варианта мы встретим в конце III главы «Исследования о человеческом уме (познании)», где в один ряд поставлены примеры следования боли за причиненной раной (1) и предшествования оригинала портрету, созданному кистью художника (2). По второму варианту развивается рассуждение о каузальной обусловленности изменений в настроениях людей (в VIII главе). Различие между вариантами затушевано в тех случаях, когда Юм пишет, что «объект» А «сопровождается другим объектом» В или даже «постоянно соединяется с ним» [2]. Второй вариант встречается, кроме того, у Юма реже, чем первый, возможно, потому, что он все же чувствовал его некорректность (у В может оказаться иная причина, чем А). Кроме того, в качестве примеров второго варианта Юм выбирал случаи, где иная причина сравнительно мало вероятна (едва ли, например, художник в данном случае нарисовал портрет совершенно воображаемой личности). 1 См., например, И, стр. 89, где оба плана соединяются вместе. В этой связи отметим, что неправ был априорист И. Кант, упрекая Юма в том, что он «ошибочно заключал от случайности нашего определения согласно закону к случайности самого закона...» (Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3. М., «Мысль», 1964, стр. 635). Ведь мысль «здесь должна быть причина» опирается, хотя и опосредствованно, на опыт, как опирается на него мысль «здесь должна быть такая-то определенная причина». 2 И, стр. 88, 106. 134 Но вполне ли корректна схема первого варианта каузальной связи у Юма? Нет, не вполне. В ней не отражена зависимость возникновения В от условий S. Если оба варианта каузальной связи записать в виде формул: (1) (Vх) [Ах —> (Ey) (У после х) Ву], (2) (Vх) [Вх —> (Ey) (х после у) Ау], то зависимость от условий можно будет приблизительно выразить так: (3) (у х) [Sx-Ax —> (Ey) (у после х) By] [1]. Можно ли объяснить невнимание Юма к анализу условий действия причины лишь нежеланием вдаваться в детали? Отнюдь нет. Исходные феноменалистские позиции сыграли свою отрицательную роль и здесь: отличие условий действия причины от самой причины может быть четко осознано только тогда, когда проводится различие между более глубокими (существенными) и лежащими на поверхности (привходящими) связями. Но для наблюдателя-феноменалиста «причины» — это всегда лишь некоторые фрагменты потока перцепций: ведь все перцепции движутся для него как бы в одной плоскости сферы явлений, и среди них нет и не может быть более или менее существенных. Дополнить при таких предпосылках рассмотрение причин анализом условий (и поводов) их действия значило бы лишь чисто количественно расширить область указанных фрагментов, так как различие между условиями причины и самой причиной в рамках таких позиций исчезает [2]. — 95 —
|