|
Мир, в котором жил принц, был миром сложным, эпохой пере-
хода от средневековья к новому времени, эпохой Возрождения
Старые устои, принципы и идеалы, нравственные ценности и освя-
щенные веками традиции, избавлявшие от сомнений и регламен-
тировавшие поведение и намерения, уходили в прошлое. Возни-
кали новые ценности, новые подходы к жизни. По-новому расстав-
лялись фигурки на шахматной доске, называемой жизнь, и игра
велась по новым, не до конца сформулированным и не до конца
понятным правилам. И з личной, и в общественной жизни совер-
шалось нечто беспрецедентное. При решении новых проблем
нельзя было опереться на прежний опыт, на прежнюю накоплен-
ную зеками мудрость.
Но ведь вопросы, мучившие принца, возникали и раньше. Мно-
гие из них мы можем встретить уже в поэмах Гомера и Гесиода.
Мучили они и христианских мыслителей, создававших для их ре-
шения сложнейшие теологические учения, в которых природа,
бог и человек, добродетель и порок, добро и зло, вера и грехопа-
дение выстраивались в сложную продуманную систему. Казалось
бы, что все ответы на вопросы давно найдены и людям остаются
лишь простые проблемы, возникающие в повседневной жизни,
для решения которых достаточно повседневного опыта и незачем
обращаться к мудрецам и богословам. Домашние хозяйки и куз-
нецы, корабелы и домостроители, полковые командиры и финан-
совые чиновники легко справлялись с ними, опираясь на опыт и
профессиональные знания. На первый взгляд эта призрачная про-
стота вообще устраняет, делая ненужными и смешными вопросы,
над которыми бился датский принц. Но стоило произойти глубин-
3
ным переменам в жизни человека или переломам в судьбах на-
родов и государств, чтобы иллюзия ясности и «решенности» ис-
чезла и перед затерянным в мире человеком, а порой и перед це-
лым обществом снова возникли тревожные, сжимающие сердце
вопросы о смысле бытия, о борьбе добра и зла, о торжестве не-
справедливости, об эфемерности и недостижимости счастья. Сой-
дя с проторенной тропы, человек, прокладывающий новую исто-
рическую траекторию, оказывается перед сложным выбором,
перед осознанием новых социально значимых и личных целей.
Он должен был понять, в чем причина прежних заблуждений и что
такое заблуждение и истина вообще. Он должен был уяснить, за-
чем живет и какова цена жизни, является ли он ничтожной части-
цей или центром мироздания. Ему следовало понять, игрушка ли
он в руках слепой судьбы или гигант, способный вступить в поеди-
нок с окружающим миром и в грандиозных космических сраже-
ниях подчинить себе мир и сделать его разумным. Но для этого
нужно было понять и что такое разум, в чем разумность мира.
Каждый такой вопрос поднимал десятки других.
— 2 —
|