|
А разве результаты не оправдывают теории? Не удалось ли нашему парламенту после долгой борьбы обуздать бесчинство королевской власти и отстоять права подданного {История этой борьбы изложена для русских читателей в книге А. Быковой "Рассказы из истории Англии". Спб. Изд. Д. Алексеева, 1900г.}? Не пользуемся ли мы, англичане, при нашей форме правления сравнительной безопасностью и правосудием так, что другие нации взирают на нас с завистью? Когда Франция избрала учредительное собрание, не было ли последствием этого освобождение народа от тягот, угнетавших его (уничтожение десятины, подати, платимой сеньору, налога на соль, чрезмерно строгих постановлений, оберегающих дичь, и т. д.), отмена множества феодальных льгот и привилегий, освобождение рабов во французских колониях? А у нас самих расширение нашей избирательной системы, выразившееся в билле о реформах, не имело ли благодетельных последствий и не повело ли к более совершенному строю, как о том свидетельствуют отмена хлебных законов и уравнение пошлин, платимых за ввод во владение наследством, полученным по закону и по завещанию? Такие доказательства неоспоримы. И a priori и a posteriori ясно, что представительная власть наиболее способна издавать и поддерживать справедливые законы. И заметьте, что все выставленные нами возражения почти не говорят против представительной власти, пока она не выходит за пределы этой сравнительно ограниченной функции. По своей посредственной интеллигентности избранные депутаты не в состоянии направлять и регулировать сложные и многочисленные процессы, из которых складывается национальная жизнь; но у них достаточно ума, чтобы установить и поддерживать простые принципы справедливости, обусловливающие собой доброе поведение граждан в отношении друг к другу. Эти принципы таковы, что главные их применения доступны пониманию самого дюжинного человека. Как ни туп средний избиратель, он все же видит необходимость постановлений, предупреждающих грабеж и убийство; он понимает пользу закона, требующего уплаты долгов; он способен понять и необходимость мер, препятствующих сильному тиранить слабого, и оценить справедливость судебной системы, одинаковой как для богатых, так и для бедных. Средний избиратель может быть сам по себе человек недалекий, но под руководством своих более умных сотоварищей он все же сумеет придумать способы применения этих ограничительных мер или, вернее, сумеет поддерживать уже установленный порядок, постепенно выработанный его предшественниками и, со своей стороны, делать кое-что для усовершенствования его в том направлении, где это представляется явно необходимым. Правда, даже и этим ничтожным требованиям избиратели и депутаты удовлетворяют не вполне. Правда, избиратели бывают иногда слепы к самой ощутимой истине: они не понимают, например, что во избежание законов, покровительствующих дворянству в ущерб остальным членам общества, не следует выбирать депутатов из дворян; но там, где несправедливость таких сословных законов бьет в глаза, - например, как это было с хлебными законами - у них хватает и здравого смысла прибегнуть к решительным мерам и отменить пристрастный закон. Правда, у большинства законодателей не хватает проницательности, чтобы понять, что большинство зол, которые они стараются исцелить путем официального надзора и руководительства, исчезли бы сами собой при скором, надежном и дешевом суде; однако же закон о судебных учреждениях в графствах (County-Courts-Act) и другие недавно введенные реформы показывают, что они, в сущности, сознают важность более целесообразного отправления правосудия. — 174 —
|