Опыт о человеке

* Памятники на вечные времена (лат.}.

навсегда погибли бесчисленные и бесценные документы. Но даже и сохранившиеся памятники постепенно исчезнут, если их не будет постоянно поддерживать искусство историка. Чтобы овладеть миром культуры, нужно постоянно восста­навливать его в исторической памяти103*. Но удержание в па­мяти — не простой акт воспроизведения. Это новый интел­лектуальный синтез — конструктивный акт. В этом воспро­изведении человеческий дух движется в направлении, про­тивоположном тому, которым следует первоначальный про­цесс. Все произведения культуры возникают в акте упроче­ния, стабилизации. Человек не мог бы передавать свои мысли и чувства, а значит, не мог бы и жить в социальном мире, если бы не обладал особым даром объективировать свои мысли, придавать им устойчивую и постоянную форму. В этих фиксированных, устойчивых формах, окаменевших продуктах человеческой культуры история обнаруживает первоначальные динамические импульсы. Дарование вели­ких историков именно в том и состоит, чтобы свести все такие факты к их fieri*, все продукты к процессам, все не­подвижные вещи или установления к сгусткам их творческой энергии. Политические историки рисуют нам жизнь, полную страстей и эмоций, жестоких схваток между политическими партиями, конфликтов и войн между различными нациями.

Однако не только это нужно для того, чтобы придать историческому произведению динамический характер и зву­чание. Когда Моммзен писал свою “Римскую историю”, он говорил как великий политический историк, но в совершен­но новом и современном духе. “Я хотел, — писал он в одном письме, — свергнуть древних с того фантастического пьедестала, на который они возведены в нашем мире. Вот почему консул должен был стать бургомистром. Возможно, я и преувеличивал, но намерение было вполне здравым”21. Более поздние произведения Моммзена обнаруживают со­всем другие взгляды и написаны в совершенно ином стиле. И тем не менее они не утратили свой драматический харак­тер. Такая оценка может показаться парадоксальной при­менительно к произведениям, посвященным столь сухой ма­терии, как, например, чеканка монет или римское государ­ственное право. Однако все это выдержано именно в таком духе: Моммзеново “Римское государственное право” — это

* Возниковению, становлению (лат.).

не только кодификация основных законов, — эти законы исполнены жизни, в них ощущается огромная мощь, необ­ходимо присущая такой системе. Чувствуются большие ин­теллектуальные и моральные силы, которые только и могли произвести такой организм, как римское право; впечатляет способность римского духа к упорядочению, организован­ности, подчинению. В зеркале римских законов Моммзен старался показать римский мир. “Пока юриспруденция иг­норировала государство и народ, а история и филология иг­норировала закон, то и другое зря стучалось в двери рим­ского мира”, — писал он.