Онтология лжи

Во всяком случае, если человеческое сознание, не усматривая непосредственно причинную зависимость, структурную взаимосвязь, аналогию или гомологию, вынуждено их доказывать (а доказывается то, что не оче-видно, — пока оно не станет очевидным), то и высшее интеллигибельное устройство необходимо опосредуется человекоразмерным сознанием для фиксации не оче-видного для него зеркального эффекта.

Оставим пока анализ любопытных коллизий, вытекающих из соотношений «нашего сознания» с иерархией предполагаемых сверхсознаний, с возможными мирами высшего уровня. Рассмотрим некоторые устройства несубъективного характера — квазисознания, доразумную психику, — т. е. структуры низшего и рядоположного уровня. Среди множества их принципиальных отличий крайне важно уловить основное, системообразующее. Что означает специфическая автономность, самодостаточность интеллекта, в отличие от его собственных порождений — имитаторов? Когда указывают на очевидное отличие компьютеров, состоящее в том, что их источник энергии, пускатель, вынесен вовне и подпитывается человеком, подобно тому как сам человек движим божественным духом (дуновением), вдохнутым в безвольную глину, то вопрос переводится в другую плоскость и теряет свою остроту — всегда отыщется трансцендентный, внеположный перводвигатель. Суть в ином — у компьютера нет своей разумной действительности, вся его функциональность зависит от разумности «входа», который априорно разумен, гак как является производным ноосферы. ЭВМ может решить предложенную, поданную на вход задачу или работать в поисковом режиме, но источник разумности этого двухкомпонентного отношения лежит не столько в обрабатывающем устройстве, сколько в самой задаче — кодирует разумность она, а не решатель. Продуцирование «состояний с ничтожной вероятностью» (а прогрессирующее увеличение и поддержание таких состояний — основное следствие пребывания разума в Мире) образует тот «вход», всякая имманентная приставка к которому разумна, если она функциональна. Слово разумна следовало бы, конечно, заключить в кавычки или употребить другой термин — осмысленна. Осмысленность «деятельности» искусственного интеллекта определяется топикой того «разумного» пространства, в которое запущен «решатель», «счетчик» или «датчик». Воспользуемся парадоксом — он всегда помогает пояснить, что имеется в виду, поскольку создается контраст для обнаружения невидимого, скрытого в своей прозрачности. Так вот, можно сказать, что всякое устройство бессмысленно и неразумно лишь до тех пор, пока ему не предложат разумный вход. Именно после этого его хаотическое поведение вписывается в ноосферу, осмысляется. Ведь осмысление, понимаемое как активный процесс привнесения смысла извне, устроения смысла, может быть и насильственным, неким порождением воли, заказа на осмысливание таких маловероятных, негэнтропийных состояний, при появлении которых целый класс устройств обретает смысл, — даже так: для всякой процессуальной активности, для всякого ее носителя можно подобрать такие условия, при которых носитель процесса окажется «процессором», иначе говоря, устройством, вдруг начинающим выполнять осмысленную, а то и интеллектуальную работу.