Об искусстве рассуждения

но мы слишком много занимаемся пустословием, чтобы всегда рассуждать хорошо.

Я думаю, что должен прибавить здесь несколько советов молодым людям, которые пожелают изучать эту «Логику». Поскольку все искусство рассуждать сводится к хорошо построенному язы­ку каждой науки, то очевидно, что изучение хорошо разработанной нау­ки сводится к изучению хорошо построенного языка. Но изучить язык — значит сделать его привычным, что может быть лишь результатом его долгого употребле­ния. Значит, нужно читать с размышлением, с повторения­ми, говорить о том, что было прочитано, и снова перечиты­вать, чтобы убедиться в том, что сказали хорошо.

Первые главы этой «Логики» будет легко понять. Но если вы, после того как поймете их, решите, что можете сразу переходить к другим, вы пойдете слишком быстро. Переходить к новой главе следует лишь после того, как вы усвоили идеи и язык предшествующих глав. Если вы придерживаетесь другого образа действий, то больше не будете понимать с той же легкостью, а иногда и вовсе не будете понимать.

Еще большие затруднения возникнут, если эта «Логи­ка» будет плохо понята, потому что в этом случае изучаю­щий ее сделает из своего языка, от которого он что-то сохранит, и из моего, который, как ему покажется, он при­мет, невразумительный жаргон. Это произойдет особенно с теми, которые сочтут себя обученными либо потому, что они изучили то, что часто неудачно называют философией, либо потому, что они ее преподавали. Каким бы образом они меня ни читали, им всегда будет очень трудно забыть то, чему они научились, и научиться тому, чему учу я. Они погнушаются снова начать вместе со мной. Они мало будут ценить мое сочинение, если заметят, что не понимают его. А если они вообразят, что понимают, они также будут его мало ценить, потому что поймут его на свой манер, и будут думать, что ничему не научились. Для тех, которые считают себя учеными, видеть в лучших книгах лишь то, что они знают, и, следовательно, читать их, ничему не учась,— весьма обычное явление; они не видят ничего нового в сочинении, где для них ново все.

Поэтому я пишу только для несведущих. Так как они не говорят на языке какой бы то ни было науки, их легче

268

будет обучить моему языку; он для них более доступен, чем какой-либо другой, потому что я научился ему у природы, которая будет говорить с ними так же, как со мной.

Но если они найдут места, которые вызовут у них затруднение и о которых они поостерегутся спрашивать у таких ученых, о каких я только что говорил, то они сделают лучше, если спросят у других несведущих людей, которые, прочитав мою книгу, поймут меня.